Да, они могли собрать рабочее устройство или машину по готовым схемам, могли организовать работу по имеющемуся графику, могли приготовить изысканнейшее блюдо по предоставленному рецепту, но, если под боком внезапно не оказывалось руководства, они становились совершенно беспомощными. За всю историю нашего недолгого соседства Дремлющими не было создано ни единого проекта, не написано ни единого произведения искусства, будь то литература, музыка или живопись, словом, не было сделано и мельчайшего вклада в общее развитие. Их удел – поддержка и потребление. На этом их качестве следует сделать особый акцент. Думаю, тому, кто получит это послание, полезно будет знать слабые стороны нашего, надеюсь, общего… врага.
Но в те времена, вплоть до последнего момента, ни на какую враждебность со стороны Ждущих Часа не было и намека. Каждый пробудившийся ото сна становился полноправным членом нашего общества, жил среди нас, занимал служебные посты и, нередко, руководящие должности, брал в жены наших женщин… и, что характерно, в родившихся на свет детях не было ничего от матери. Эти дети… они уже не были людьми в привычном для нас понимании. Настал момент, когда нам следовало бы задуматься над развитием событий, но мы были чересчур увлечены воссоединением со своими идолами. Мы пустили их в свой дом, дали тепло и кров, подарили свободу жить. Кто, кроме этих коварных существ, мог знать, что ждет нас в будущем?
И теперь, когда мне опять нужно предаться сну, я задаюсь вопросом – как могли мы не распознать в хищника в бесплодном, в плане развития, народе? Где же совершили мы ошибку, что остались безоружными пред лицом врага? Как могли мы допустить подобную глупость?
Да, глупость – именно то слово. Почему лишь сейчас я стал так остро это понимать?
07 января 2221г. от условной точки террального времяисчисления
Системный сбой УГСКиВ
Челнок MR22-RT
Запись голоса по требованию обслуживающего персонала
Смятение, что с каждым новым пробуждением нагоняет на меня ужас и мрак, становится все крепче и продолжительней. Первое время, когда жидкость уходит из сервокапсулы, я практически не контролирую себя. Тело мое горит, каждый нерв пронизан болью. Разум мечется в агонии, будто новость о гибели дома, пройдя сквозь миллиарды лабиринтов холодного космоса, настигла меня только сейчас. С каждым вдохом я чувствую, как что-то меняется внутри меня, как возвращается что-то забытое, но жизненно необходимое, как будто воспоминания недостижимо далекого прошлого, которого, надо думать, могло и не существовать, взывают ко мне в предсмертном крике: “Оглянись! Опомнись!”. И тогда я бесцельно блуждаю по тесной рубке челнока, вглядываюсь в бездну мерцающего мрака, чего-то жду…
Я изменился, и изменения эти мне далеко не нравятся. Скажу больше – они пугают меня.
Это началось в один день, 11 декабря 2161 года по условному терральному времяисчислению, когда из глубин океана на поверхность поднялся последний из Дремлющих. Как будто по сигналу, неизвестному нам, по некому тайному сговору, все они, как один, восстали и двинулись на нас забытою тропою войны, не выдвигая требований, не ведая жалости, и мир… мир, привычный для нас… наш мир погрузился в безумие. Я до сих пор трепещу от кошмара, стоит мне хоть на миг вспомнить увиденное… Это было море, вышедшее из берегов, нежданный, неконтролируемый порыв стихии. Безмолвной смертоносной волной они прокатилась по улицам городов и мегаполисов, по трассам и пустошам, собирая урожай… урожай наших жизней.
Мне не ведомо, что толкнуло их к подобному шагу. Быть может, они планировали этот коварный удар изначально. Еще тогда, как неизвестная сила погрузила их в тысячелетнюю спячку. Их позывы были чужды нам. Никто не мог понять их цели… и никому не удалось воззвать к их милосердию. Забирая одну душу за другой, они хранили ледяное молчание… проклятое молчание, которое лишало рассудка. Мы оказались неспособными дать отпор, так как много лет назад похоронили последнее свое средство обороны… похоронили его вместе с великим даром бороться за жизнь.
Я… я не рискую описывать детали тех событий, потому что воспоминаний эти разорвут мое сердце, преисполненное скорби. Они… они истребляли нас любыми доступными средствами, убивали везде, где только находили. Они были глухи к мольбам, они были холодны и бессердечны, как машины… Нет… Нет… Это оскорбительное сравнение… Ни одна машина, созданная человекам, не способна причинить такой вред. Машина… машина не лжет. Машина не бьет в спину. Только эти дикие твари, преступившие закон гостеприимства… Эти Иуды, принявшие плоть и облик… Все. Все они. Весь этот грязный, гнусный род, это прогнившее семя, червивое, прокаженное, проклятое в веках. И кровь их… она не синяя, нет! Истинный цвет ее мне отныне известен. Она черная, как чумные нарывы, черная, как пучина, из которой они вышли. Черная, как эта голодная космическая пасть, в которой им суждено сгинуть!