Мне повезло? Стрелка фортуны, миновав сотни тысяч других претендентов, остановилась на мне? Может быть. Неважно. Главное, что теперь мне не придется задумываться, сколько хлеба (о, а может даже дешевых консервов!) я могу себе позволить на текущей неделе. Я больше не буду голодать. Я вырвался.
Частный самолет, принадлежащий, как и все здесь, моему вновь обретенному старому другу, девочки-стюардессы, готовые по первому требованию оказать услугу любого плана (одной из которых, к слову, я уже успел воспользоваться дважды), смех, музыка, дорогие виски. Полдюжины сортов этого пойла, черт бы его побрал, и бутылка каждого стоит как моя месячная квартплата!
Да плевать я хотел! За все уплачено, какая мне хрен разница? Пускай это все не мое. Но теперь я часть этого. Я вернулся в жизнь. И я лечу!
Ха, я счастлив! Пропади все пропадом, если это не счастье! После того дерьма, из которого я выбрался, любая жизнь сойдет за счастливую. Прощай, дерьмо, мы больше не увидимся, и… боже, что за чушь я пишу?! Это всё виски. Виски, водка, пиво, шампанское, что-еще-у-нас-там-в-меню? Я пьян! Пьян в доску. В дрова. Вдрызг. И это здорово!
Разумеется, всем этим я обязан Йозефу. Он сейчас передо мной, за соседним столиком, окруженный друзьями и бизнес-партнёрами. С большинством из них я даже не знаком, да и вообще мы с ними схожи только в одном – сейчас мы веселы и пьяны. И я знаю, что мне сейчас нужно сделать. Нужно пойти и выпить еще!
С днем рождения, Йоз, растолстевший ты засранец!
Апрель 15, пятница
Вот и новая страница.
Самолет приземлился на дозаправку, и я вышел подышать свежим воздухом. За моей спиной чудесный (итальянский?) городок, впереди теплое море. Всё бы отдал, чтоб остаться здесь на недельку-другую, но Йозеф сказал, что мы еще не прибыли на место, и уверил, что там, куда мы прилетим, мне понравится не меньше.
Я тут что подумал. Дневник. Пусть этот блокнот будет моим дневником. Ведь я веду его уже несколько лет. Чем история моих расходов не летопись? Тем более, что сейчас у меня появилась прекрасная возможность наполнить эти страницы светлыми моментами моей жизни. Но, пожалуй, прежде я должен начеркать пару строк о своем прошлом.
* * *
Удивительно, как могут меняться судьбы, когда сильные мира тянут за нужные нити. Восемь лет назад выпускник летного училища в Рокицанах Станислав Дробник об этом не знал. Тогда будущее казалось мне более чем радужным: кроме всего прочего, элитная профессия сулила мне немалый доход. Что значит финансовая независимость для человека в стране центральной Европы, объяснять, думаю, не стоит. Следует лишь заметить, что полетами я грезил с самого детства, и по окончании школы предо мной не возникло вопроса “куда пойти учиться дальше?”
Первая череда неудач началась, когда я получил долгожданный диплом и занялся поиском работы. В 2026-м разом обанкротилось несколько авиакомпаний – две североамериканских и целый ряд европейских. Говорили, что это связано с выходом в свет единой азиатской валюты. Теперь, не считая меня, места у штурвала искали сотни опытных пилотов. Несложно догадаться, кому из нас отдали предпочтение работодатели.
Чтобы оплатить лечение тяжело заболевшей тогда матери и как-то обеспечить себя, я устроился рабочим на фабрику электроники в Пльзене, владельцем которой была корпорация Эл-Смарт.
Первое время дела мои пошли в гору. Я не терял надежды когда-нибудь сесть за штурвал и даже скопил некоторую сумму на курсы повышения квалификации, но мечтам моим так и не суждено было сбыться.
В 2029-м в Европе началась Депрессия Западного Мира. Год – и миллионы безработных по всей Европе. Миллионы. Немыслимая цифра. Но Эл-Смарт каким-то образом осталась на плаву, хоть и распродала больше половины своих дочерних компаний. К счастью, свое место я не потерял. Сомнительное, правда, счастье.
К тридцать первому году Эл-Смартовскую продукцию полностью вытеснила китайская. А раз прекратились продажи, то прекратилось и начисление денег на счета работников компании. В лучшем случае, я получал на руки только треть полагающегося мне. Остальное выдавалось в виде плееров, телефонов, электронных книг и прочего хлама, устаревшего и не нужного ровным счетом никому. Директорат клялся, что меры эти временные, что ведутся переговоры с восточными компаниями, и вскоре все наладится. Гнилые слова, вызывавшие у меня отвращение. Гнилые обещания. Коими, тем не менее, они умудрялись кормить всех нас до вчерашнего дня, когда и объявили о своем банкротстве и передаче Эл-Смарта новым владельцам. В тот же день мы вышли к главному офису, решительно настроенные забрать свое. У старых или новых хозяев – не имело значения. В крайнем случае, каждый взял бы себе по кирпичу от этой дьявольской конторы. Я был в первых рядах. Махал кулаками, кричал, требовал. Как и все.