— Понимаю, что поступил дурно, и мне очень жаль, но я хороший плотник.
Билл кивнул:
— Новый паром говорит сам за себя.
Юноша воспрянул духом:
— Вы возьмете меня?
— Кем?
— Плотником. Вы же сами сказали, что я умею работать.
— А у тебя есть инструменты?
— Элфрик не отдал.
— И был прав, потому что ты не закончил ученичество.
— Тогда возьмите меня подмастерьем на шесть месяцев.
— И отдать тебе потом ни за что ни про что набор инструментов? Мне это не по карману.
Инструменты были дорогими, потому что больших денег стоили железо и сталь.
— Тогда возьмите на жалованье — я накоплю на свой инструмент.
Это займет очень много времени, но Мерфином двигало отчаяние.
— Нет.
— Почему?
— Потому что у меня тоже есть дочь.
Это уже оскорбительно.
— Вы же знаете, что я не гроза девушек.
— А пример другим подмастерьям? Если тебе сойдет это с рук, почему бы остальным не попытать счастья?
— Но это же несправедливо!
Билл пожал плечами.
— Может, ты по-своему и прав. Но спроси у любого плотника в городе. Думаю, все скажут то же самое.
— Что же мне делать?
— Не знаю. Думать надо было, перед тем как ее тискать.
— И вам все равно, что вы теряете хорошего плотника?
Билл опять пожал плечами.
— Нам больше работы останется.
Мерфин отвернулся. Вот этим-то гильдии и плохи, с горечью подумал он, там с радостью гонят людей — и за дело, и под надуманными предлогами. Нехватка рук лишь увеличивает их заработок. К чему порядочность?
Вдова Хауэлла ушла со своей матерью. Керис, выполнив долг, подошла к возлюбленному:
— Чего ты такой мрачный? Ты ведь почти не знал Хауэлла.
— Мне, наверно, придется уехать из Кингсбриджа, — ответил юноша.
Девушка побледнела.
— Это еще почему?
Фитцджеральд передал ей разговор с Биллом Уоткином.
— Вот так, никто в Кингсбридже меня не возьмет, а без инструмента какая самостоятельная работа? К родителям? Но я не могу лишать их куска хлеба. Так что придется искать работу там, где не знают про Гризельду. Со временем, может, накоплю денег, куплю молоток, резец, перееду в другой город и попытаюсь вступить в гильдию плотников.
Излагая Керис этот план, Мерфин начал осознавать весь ужас положения. Он словно впервые увидел знакомое лицо и опять был очарован сияющими зелеными глазами, аккуратным носиком и решительным подбородком. Рот не вполне гармонировал с остальным лицом: слишком большой, слишком полные губы. Лишил лицо правильности: чувственная природа брала верх над деятельным умом. Рот, созданный для любви, и мысль о том, что придется уехать от этих вишневых губ, наполнила Мерфина отчаянием. Суконщица пришла в бешенство:
— Это незаконно! Они не имеют права!
— Я тоже так думаю. Но, судя по всему, делать нечего. Придется смириться.
— Погоди секунду. Давай подумаем. Ты можешь жить с родителями, а обедать у нас.
— Я не хочу стать приживалой, как мой отец.
— Ты и не будешь приживалой. Купишь инструмент Хауэлла Тайлера. Его жена только что сказала мне, что хочет за них один фунт.
— У меня вообще нет денег.
— Займи у моего отца. Ты всегда ему нравился — я уверена, он даст.
— Но нанимать плотника, не состоящего в гильдии, против правил.
— Правила можно нарушать. Не может быть, чтобы в городе не нашлось ни одного смельчака, который не плюнул бы на гильдию.
Мерфин понял, что позволил старшим согнуть себя, и был благодарен Керис за ее отказ примириться с поражением. Конечно, она права: необходимо остаться в Кингсбридже и бороться с несправедливым порядком. Кроме того, он знает одного человека, который очень нуждается в его способностях.
— Отец Жофруа, — пробормотал юноша.
— Он в сложном положении? Что-то случилось?
Мерфин рассказал про крышу.
— Так пойдем к нему, — тут же решила Керис.
Отец Жофруа жил в маленьком домике при церкви. Молодые люди застали его за приготовлением обеда — соленой рыбы с тушеными овощами. Тридцатилетний священник воинского сложения, высокий, широкоплечий, с грубоватыми манерами, славился тем, что всегда заступался за бедных. Бывший подмастерье с порога заявил:
— Я могу починить вам крышу так, что не придется закрывать церковь.
Жофруа вскинулся:
— Если это правда. Господь услышал мои молитвы.
— Нужно построить лебедку, с ее помощью поднять бревна крыши и перенести их на кладбище.
— Тебя прогнал Элфрик. — Священник бросил при этом смущенный взгляд на Керис.