— А я знаю! — срываюсь на крик я. — Кабы знал, своими бы руками… гад такой… у него проблемы, а человечество погибай?
— Да сколько ж проблем может быть у одного челове… существа, — поправляется Ада, — если он столько народу перепортил? Кто он такой, если из-за него весь мир на уши встал?
— К Мореходу. — Я встаю с липкого от влажной жары стула. — К Мореходу. Искать. Искать этого Аптекаря, пока не найдем. Нет у нас другого пути.
— Мы с тобой, — хором произносят Ада и Морк.
Естественно. Иного я и не ждал. Вот я и получил свой вожделенный квест, как герою и положено. Только вот ни коня, ни лат, ни дороги среди красивых пейзажей мне не светит. Море кругом, безбрежное, равнодушное, замкнутое в самом себе море. Мое собственное море Ид.
Глава 8. Не Средиземьем единым
Со мной они, как же. Квест у нас будет, зашибись. О чем они вообще думают, эти фэнтезиделы, резвясь на полях своего эскапизма?[30] Конечно, для удлинения пути от начала до финала нет лучше способа, чем сляпать команду из самых разнородных существ, коими (ну вот, уже прилипло… вельми понеже) кишат мифологические словари. И заставить этих фриков забавно переругиваться на протяжении девяти с половиной авторских листов, выявляя всю глубину их личной и массовой ксенофобии. А в последней главе показать, чего эти острословы стоят, если прикрыть ими спину главного героя в судьбоносном бою. Тут уж не до межрасовых конфликтов, все должны отдать всё, себя не пощадить — и ведь не пощадят!
Я, пожалуй, поверю не роману, а сериалу. Где опасности разжигают рознь между персонажами, и рознь эта никуда не девается при появлении очередного Смурного Властелина. Где приключение на раз отрывает возлюбленную от главного героя и уводит в синеющие дали. Следующий сезон обещает быть захватывающим! Закон сериала гласит: не расслабляйся, все еще впереди! С этим нельзя не согласиться. Все. Впереди.
Хотя мне довольно и того, что сейчас. Я здесь, в море Ид. ОДИН. Нет, я не дрейфую по волнам на подобии плота, развесив по подобию мачты подобие паруса. Я вишу на скале, впившись пальцами в скользкие острые камешки, которых кругом полно. И впиваться в них можно до скончания века, не то, что удержать на них свое тело… Хорошо хоть под ногами у меня отличный, широкий, не слишком покатый выступ. По нему даже можно продвинуться вбок. Или повернуться к скале спиной и обозреть огромное море в аккуратных морщинках волн, сверкающее своим собственным блеском под хмурым предгрозовым небом. И ни единого паруса до самого горизонта. То есть никого и ничего, даже серферов на ярких досках, даже ловцов жемчуга на утлых суденышках, даже резвящихся дельфинов.
Я задрал голову и принялся рассматривать верх скалы — вдруг там, вытянув шеи и замерев от напряжения, выглядывают меня друзья-фоморы. Никого. Ветер звонко щелкнул меня по лбу камушком — хорошо, что мелким. Как будто нарочно, обидеть хотел. Я и обиделся. Такое бесславное начало компрометирует миссию. Я же здесь как привязанный торчу. Как приговоренный к медленной смерти. Свалиться вниз — вопрос времени. Но до этого преступник чего только не передумает про жизнь свою неправедную… Может, даже покается. Спасители души, мать их.
— Эй!!! — заорал я так, что стена откликнулась гулом, звук пошел вдоль склона, вызывая мелкие осыпи в расселинах, но за гребень не перевалил. Если наверху и есть люди, они меня не услышат, пока не подойдут к самому краю. Или пока ветер не переменится. Но к тому моменту мне только и останется, что попытаться взлететь, аки Мэри Поппинс, несомому силой ветра. И даже без зонтика.
Ветер, точно подначивая меня на безумства, подтолкнул в спину холодной ладонью. Я послушно пополз к краю выступа. Замечательно! Буквально в полуметре от полки, на которой я застрял, виднелась пещера. Туда, при определенной ловкости и удачливости, можно забраться…
Пещера оказалась глубоким лазом. Явно искусственного происхождения. Стены его подпирали крепежи, хотя никаких ламп или — о ужас — подставок для факелов предусмотрено не было. Да и идти по нему было недолго. Я выбрался на поверхность — грязный, точно крыса со стройплощадки. Земля под ногами ходила ходуном. Голова кружилась.
— Выжил! — громко произнес я, просто чтобы услышать звук собственного голоса. И едва сам себе подзатыльник не влепил: чего орешь-то? Мало ли кто здесь шастает? Тоннель этот к скальной полочке не зря рыли. Место казни, вот что это такое. Место казни для нераскаянных душ. Посидит человек на солнцепеке, на ветру, без воды, еды и сна несколько дней — и ослабеет до нужной кондиции. Подкосятся у него ноги, скользнет вбок и вверх опостылевший камень… Я потряс головой. Красочные картины простенькой, но жестокой расправы над преступниками (это еще узнать надо, кто у них, по местным законам, преступником считается!) понемногу испарились. Я гадал, куда мне идти. И не то чтобы чувствовал себя разведчиком, но мысль «Зачем вообще куда-то ходить?» в голове не задержалась. Идти было НАДО.