Но не Бога же Разочарования мне спрашивать о том, как жить дальше? Нет. Такие вещи надо выяснять самой. На собственном опыте, никого в это дело не вмешивая. От края скалы через горный перевал вытягивается лунная мерцающая тропа. Зов моей вселенной. Прощайте, дорогие сестрицы, удалюсь-ка я по-английски и пойду своим путем, пока решимость не иссякла.
— Э, нет! — подхватывает меня под локоток невесть как оказавшийся рядом Нудд. — Сородичи-фэйри меня с кашей съедят, если я тебя упущу. И ты тоже, — оборачивается он к Богу Разочарования, — пригодишься. Собирайся, нечего рассиживаться!
Уйти не попрощавшись не получилось. Норны в свойственной им невнятной манере намекнули, что хорошо бы мне побывать в провинции, вдали от закосневшей в привычном житье-бытье столице. Поглядеть на то, как простые люди живут, каждый день применяясь к обстоятельствам, переменчивым и безжалостным. Их ты не больно-то стесняла властью демиурговой — почитай, бросила на произвол судьбы. Вот и посмотри, каков он, этот произвол.
Наверное, здесь все иначе, чем в земной действительности. И новые веяния не в столице начало свое берут, а наоборот, в глуши. Там, где моя распрекрасная разнарядка стабильности дает трещину. Что-то темное, недоброе закрывает от ищущего взора дальние берега. Видать, плевелы хаоса проросли в моей реальности и мутят умы поселян. Непорядок.
Лунная дорога, словно эскалатор, а потом — словно трамплин, несется, летит, увлекает нас за собой. Смазанными пятнами мелькают поля, леса и горы. Не уследить. От сердца мира до левой пятки мира добираешься в одно мгновенье. Почти телепортация. Транспорт богов.
И — всё. Тишина. Мы на лесной поляне, под ногами пружинит мох, коряги вокруг фосфоресцируют, комарье звенит… Комарье?
Когда я создавала этот мир, особым и не обсуждаемым условием было отсутствие кровососущих насекомых. Мало того, что кусаются, так еще потом расчесы неделями заживают. Я устало закрыла глаза, не в силах отогнать воспоминания…
Детей, которые не ездят навещать родителей, положено корить и гнидить. Они — неблагодарные твари, нет им места среди почтительных отпрысков, нет им счастья в жизни. Но не осуждайте тех, кого по приезду в родимый дом приветствуют только комары…
Трудно быть дочерью очень занятой женщины. Женщины, которая еще в юности определилась с любовью всей своей жизни. И любовью этой стали… дома. Им моя мать подарила свое сердце безраздельно, не выделив в нем потомству и тесного уголка. Сколько я ее помню, она всегда строится. Дачи, квартиры, загородные хоромы, заграничные апартаменты сменяли друг друга с поразительной быстротой. Едва очередное жилье принимало товарный вид, на горизонте тут же начинал брезжить новый, более привлекательный вариант. И надо было переезжать, вливаться в нескончаемый ремонт, в застройку, в дизайн интерьера и в обустройство быта. И каждая из этих задач отодвигала меня от матери все дальше и дальше. Квадратные метры были важнее меня. Потому, наверное, их никогда и не выделяли на обустройство гостевой комнаты. Моей комнаты.
Приезжая погостить, я спала в проходных гостиных, на чердаках, в чуланах и у соседок на топчанчике. Я мыкалась следом за матерью по припорошенным известковой пылью помещениям, выслушивая бесконечные повествования о расценках на штукатурку и прокладку канализации. Я раскланивалась с плотниками и курила на крыльце с маляршами. Я вела светское общение с электриками насчет того, как это аморально — делать скрутки в проводах. Я познавала тонкости штробления стен с последующим выравниванием до атласного блеска. Не спорю, многие из этих познаний пригодились мне как устроителю выставок. Но благодарности я отчего-то не ощущаю.
К тому же в моих попытках наладить родственный контакт меня неизменно сопровождали всякие кровососущие паразиты. Нет, я не о малярах-электриках говорю. Я буквально — о комарах, клопах и блохах. Они водились везде, куда бы меня ни запихнули на ночлег. Они оставляли на моей коже красные, остервенело зудящие бугорки, которые, будучи рассажены ногтями, превращались в кровоточащие ссадины. И проходили так долго и болезненно, точно каждый укус пытался мне сказать: хватит! Хватит искать любви в сердце, в которое ты не помещаешься. Комары, клопы и блохи были упорными и полезными информаторами. И я, наконец, послушалась.
К матери я давно не езжу. Не хочу опять чесаться и светить изумрудными пятнами зеленки из-под выреза и рукавов.
Так откуда здесь, в моем личном раю, комары? И что они, по старой памяти, норовят мне объяснить, падая на лицо и руки и погружая в кожу хоботок по самые глаза?
* * *