Низкий хриплый баритон надрывно пел на неизвестном языке. И хоть Гулдан не понял ни слова, надрывность исполнения всё равно тронула душу. Будто певец тянул не ноты, а жилы из себя. Колдун присел на диван поближе к колонке. Прислушался. Усмехнулся. Погрузился в прослушивание, подперев кулачищем бороду так, что она стала торчать горизонтально. В один момент даже, растрогавшись, горестно сжал лапой капюшон на лбу и натянул ткань на зажмуренные глаза.
Песня закончилась, и стал слышен стук в дверь. Гулдан мгновенно принял свирепый вид.
– Мэй, это я, Ангела! Я услышала музыку и поняла, что ты у себя. Не одолжишь электрический чайник? А то мой предательски сгорел, а мне так хотелось после двадцати боев хоть чая глотнуть!
Гулдан притих и подошёл к двери.
– Мэй, с тобой всё в порядке? – голос за дверью был уже взволнован.
Жутко не хотелось очередных беспокойств.
– Нет, не в порядке, – раздражённо ответил голосу старый орк.
– Господи, что у тебя с голосом! Ты простыла?
– Да, простыл…а. Заразно. Так что не заходите ко мне!
– Может, я осмотрю тебя? Это как минимум ангина, раз так сел голос! А лекарства у тебя есть?
– Есть, есть. Скорополоховый чай. Крепкая штука, мёртвого из могилы поднимет.
– Опять твои китайские народные средства? Ну… прости тогда, что побеспокоила. Выздоравливай!
– Угу.
Через несколько минут Мэй закончила интернет-разговор. Она вышла из кабинки и услышала музыку.
– О, вижу, Вы уже осваиваетесь – нашли, как включать музыку!
– Заставь её замолчать. Жутко раздражает.
Настала тишина.
– Знаете, я Вам даже завидую: попасть в неизведанный мир! Где всё новое, необычное! Столько всего стоит узнать!
– Не горю желанием узнавать мир, в котором я просто старый орк, не владеющий магией, – злобно отозвался на реплику Мэй колдун. – Есть сотни других миров, а меня угораздило попасть именно в такой, где нет магии! Ррр! Какой-то закон подлости!
– О, у нас этот закон тоже работает! Хм… Выходит, между нашими мирами есть сходства.
– Но здесь нет магии. В моём мире я был худшим кошмаром для многих народов. А теперь я попал в свой собственный кошмар!
– Простите… а зачем быть для кого-то худшим кошмаром?
Колдун колюче посмотрел на Мэй и пошамкал губами.
– Не зачем, а почему. Потому что, если ты дотронулся до Скверны пальцем, она тебя схватит за руку и не отпустит. Ты дорого платишь за то могущество, которое она тебе даёт.
«Коготок увяз – всей птичке пропа́сть», – вспомнилась Чжоу ещё одна пословица Зари.
– Почему же Вы дотронулись до неё?
– Власть и могущество. Вот чего я жаждал. Но Орда не стала бы тем, чем она стала, если бы не я!
– Расскажите мне об этом! И о Вашем мире. Мне правда интересно!
– Что ж, поскольку жалкий червь не торопится, можно. И да… Плесни-ка мне ещё этой дряни. Кажется, она здорово прочищает мозги.
Над Джанкертауном и его окрестностями лило немилосердно. Чавкая грязью, весь мокрый и облезлый, Крысавчик шлёпал в сторону жилища Билли. «Стервятник» был весьма изобретателен в оскорблениях в адрес дождя. Пожалуй, дождь он ненавидел больше всего на свете, так как от него сырел порох и гасли фитили. Словом, происходило всё, что мешало устроить хорошенький взрыв.
Наконец Крысавчик дотопал до места, где жил гений использования багов. Им был невысокий темноволосый мужчина, лет сорока, с густющей волнистой бородой и хитрыми глазами затейника.
Мастер-подрывник дёрнул дверное кольцо и быстро простучал им раз десять.
– Кого там черти несут? – послышался из-за двери раздражённый хрипловатый голос.
– Это я, гы-гы! Крыс-савчик!
– Бог мой, сколько лет, сколько зим! Как же я рад тебя видеть! – и дверь очень дружелюбно закрылась изнутри на все засовы.
Подрывник упёрся руками в бёдра, возмутился и принялся быстро тарабанить в дверь.
– Эй, Билли! Ты чего это?!
– Хм… Дай-ка подумать. Может, это потому, что вы со Свином…
– Эй! С Турбосвином!
– Нет, именно с Свином! Потому, что вы со Свином зажали себе мою долю в пять кусков после ограбления банка в Швейцарии? Заметь, ограбления не без моего участия! Или, может, потому что из-за этого участия Королева выперла меня за пределы города?
– Ну и дуйся, сколько влезет, – Крысавчик с обидой развернулся от двери, и ему на спину с крыши полилась целая струя холодной дождевой воды, отчего он немного взвыл и поплясал плечами.
– Катись отседа! И скажи спасибо, что я твоё крысиное рыло не выдаю полиции! Я, в отличие от некоторых, помню старое добро!
– Так ведь и я по старой памяти принёс тебе под-дароче-ек! – «стервятник» заманчиво помахал перед окном, из которого выглядывал Пакостник, деталью омника. – Смотри, какая штука! Знаешь, что это?
Билли прилип к оконному стеклу.
– Бог мой, да эта часть детройтского омара [стервятники называли на своём языке омников«омарами»] куска два, если не больше, стоит! Вот так подарок! Эх, ладно, – послышался лязг дверных засовов. – Заходи. Люблю тебя – чёрт знает за что, засранца. И выкладывай, что за дельце у тебя ко мне. Ведь не по щедрости душевной вспомнил про старину Билли? Никак опять ракету из другой игры спереть хочешь?
– Нееет, в этот раз совсеем наобор-рот!!! – ответил Крысавчик голосом, обещающим интересную историю.
– Невероятно! Получается, Вы создали Орду?
– Невозможно. Это было невозможно для всех живших когда-либо вождей орков. Я один понял, как можно это сделать.
– Ещё печенья?
– Можно.
Гулдан с аппетитом хрустел, роняя крошки на стол, вкусным печеньем с шоколадными кусочками. Мэй напекла его на скорую руку, слушая рассказы о мире гостя. Прожевав, орк довольно покряхтел:
– В моём мире я бы тебя взял в служанки. Стряпаешь ты сносно. И хоть ты и очень молода, с тобой есть, о чём поговорить. Пожалуй, я прихвачу немного с собой, – он указал узловатым когтистым пальцем на печенье.
– Сколько хотите!
– Ты пекла их в очень странной печи. Из неё не шёл огонь.
– Это микроволновая печь самой последней модели, – пояснила Мэй. – Она действует благодаря настройке невидимых волн, влияющих на продукты так, что они варятся, пекутся или тушатся.
– Кто её придумал?
– О, над её созданием работал не один человек и не один год. Один человек открыл микроволновые лучи, другой придумал, как их направлять, третий сконструировал печь с этими лучами. И так с каждой вещью, которую Вы здесь видите. У нас нет магии, это правда, но у нас есть наука и технический прогресс, что ничуть не хуже, – Мэй улыбнулась в конце своей речи.
Гулдан ещё раз оглядел комнату, которая после слов собеседницы наполнилась новым смыслом.