— Я обещаю, виновники будут наказаны, — глава поклонился.
Посреди разговора из толпы вышел мужчина. Судя по форме, один из людей Маэда. На дрожащих ногах он подошёл прямиком к трупу, не обращая внимания ни на кого из собравшейся в центре тройки.
Добравшись до тела, мужчина присел рядом и заглянул в лицо убитого. Долгое время он молчал, а вместе с ним прекратился и спор Хироки с Маэдой.
— Кеичи никогда бы не взял чужого, — послышался хриплый голос. — Он бы скорее умер от голода, чем пошёл на подобное.
— Я думаю… — Хироки не успел договорить.
— Это было подлое и бесчестное убийство! — во весь голос крикнул мужчина.
— Ложь! — раздалось из толпы. — Я всё видела! Видела, как он достаёт кошелёк у этого человека!
— Господин Маэда, — мужчина встал перед самураем на колени. — Неужели мы спустим им с рук подобные выходки! Кеичи верой и правдой служил дому Хосокава, он бы никогда не совершил столь отвратительный поступок! Господин Маэда, мы должны добиться справедливости.
— Ты слышал, Хироки, — голос Маэды звучал ровно. — Справедливость должна восторжествовать.
— Мы разберёмся в этой ситуации.
— Я требую, чтобы виновник был наказан по всей строгости, — самурай бросил взгляд на Сугимото.
— Мы разберёмся, — настаивал на своём глава деревни.
Ничего более не сказав, Маэда развернулся и вновь направился в сторону рёкана. Собравшаяся толпа расходилась медленно, стараясь даже не пересекаться взглядом с оппонентами из противоположного лагеря.
— Суги… — Хироки хотел было обратиться к парню, но того уже и след простыл.
Мужчина обречённо вздохнул. Фитиль на бочке с порохом уже догорал, и ожидаемый взрыв был лишь делом времени. Сатомори истощилась, еды стало не хватать и крестьянам, и людям Маэды. Вечно рыскающие по деревне солдаты мешали людям работать и держали их в страхе.
Прятать же беглецов становилось всё труднее. Люди Маэды уже несколько раз наведывались в рыбацкую хижину, и Вакада были на грани раскрытия. Новых вестей из Киото так и не пришло. А сегодняшнее убийство окончательно закалило противоречия.
— Сугимото Кацуро, да? — задумчиво произнёс Хироки.
***
— Куроко! — однако мальчик не отзывался. — Куроко!
Одзиро устало присел на ступеньки храма и тяжело вздохнул. После рассказов Чиё местные стали посещать храм намного чаще, в попытках найти спасения у ками. Служба становилась всё более однообразной, а в перерывах жрец внимательно изучал свои записи о надвигающемся Хинае.
Иногда в его голове возникала мысль, что Чиё могла просто водить всех за нос, дабы её не выдали. Но то ли разум Одзиро к старости стал слишком восприимчив, то ли он и вправду чувствовал, что над деревней уже давно висит что-то нехорошее.
Наконец, после длительного ожидания на площадь вбежал Куроко. В последнее время он стал отлучаться из храма всё чаще. Одзиро не донимал его вопросами о том, куда мальчик пропадает, однако это его настораживало.
— Где тебя всё носит?! — проворчал священник.
— Да… я… — Куроко замялся.
— Ладно, неважно. Мне нужно в деревню, — Одзиро поднялся со ступенек. — Последи за храмом в моё отсутствие. И чтобы никуда не уходил. Понял?
— Ага, — паренёк кивнул.
— И когда же ты остепенишься, — покачал головой старик. — Ты же будущий жрец.
Не дождавшись ответа, священник махнул рукой и медленно зашагал в сторону деревни, задумчивым взглядом осматривая окружение. Его заботила судьба Комаэды Куроко, ведь если верить Чиё, храм всегда должен иметь жреца. Но мальчик до сих пор не готов принять на себя эту роль.
Ветреный, непостоянный и совершенно не интересующийся жречеством. Его больше интересовали дела мирские. Храм Сатомори издревле брал в жрецы лишь сирот, дабы ничего не отвлекало их от служения. В этот раз традиция дала осечку.
На пути к деревне Одзиро встретил молодого мужчину. Он медленно шёл на встречу жрецу. Походка его была лёгкой, едва ли не порхающей, складывалось ощущение, что он вот-вот перейдёт на бег.
— Добрый день, — Одзиро остановился перед незнакомцем и приподнял *касу. — Вы в храм направляетесь?
— Любуюсь местными красотами, — юноша поклонился.
— Боюсь, храм некоторое время не сможет принять страждущих, — Одзиро подметил что-то особенное в этом человеке. — А дальше по этой дороге только он.
— Жалость, однако, — на лице незнакомца блеснула надменная улыбка. — Но я, всё же, пройдусь.
Он ещё раз поклонился Одзиро и продолжил свой путь. Но на середине дороги священник остановил его:
— Ваше имя?
— Мацусита Шиори, — послышалось издалека.
Стоило Одзиро на мгновение растеряться, как странноватый незнакомец словно испарился в воздухе. Ещё недолго простояв на месте, жрец снова натянул шляпу и продолжил свой путь в деревню.
В Сатомори тем временем ситуация всё ухудшалась. Теперь деревня окончательно поделилась на два лагеря. При виде людей Маэда лавочники закрывали свои лавки и наотрез отказывались продавать им что-либо. В это же время, пришедших из других деревень, торговцев просто не пускали на заселение в рёкан, отчего местные не могли вести нормальную торговлю.
Одзиро шёл по заполненным ненавистью и злобой улицам, чувствуя, как нечто жуткое собирается в этом месте и вот-вот вырвется на свободу.
Священник вновь стоял на пороге у поместья Хироки. Внутри, тем временем, разгорался скандал. Грубый и громкий голос Хироки Суэно сотрясал тонкие стены строения, ему наперекор звучал твёрдый и звонкий голосок Хироки Хотару.
— Ты не запрёшь меня здесь!
— На улицах неспокойно, Хотару! — продолжал Суэно. — Ты слишком заметная мишень для тех, кто раскачивает обстановку.
— Я прекрасно могу о себе позаботится, — послышался нервный смешок.
— Ты меня слышала, — мужчина поставил точку в споре. — Сегодня ты остаёшься дома.
Когда крики стихли, Одзиро наконец-таки открыл дверь и вошёл в прихожую, тут же встретившись глазами с Хотару. Она хмуро взглянула на жреца, быстро поклонилась и скрылась в соседней комнате.
Хироки, как обычно, сидел в главной комнате, созерцая небольшой сад на заднем дворике своего поместья. Подошедшего жреца он увидел не сразу, а лишь после того, как он сел напротив.
— Юта, — тяжело произнёс мужчина. — Снова вести от Чиё?
— Нет, во всяком случае сегодня я не за этим, — Одзиро также перевёл взгляд на сад. —
Хотел узнать, что произошло в деревне за время моего отсутствия. Прихожане немногословны, знаешь ли.
— Сегодня на площади убили одного из асигару Маэда, — вздохнул Суэно. — Убил какой-то пришелец. Я бы не решился делать поспешных выводов, но судя по всему, по Сатомори разгуливает *шиноби.
— Ты уверен в этом? — Одзиро напрягся.
— Не могу сказать наверняка, — мужчина перевёл взгляд на жреца. — Но мне кажется, что Оути прощупывают почву. Высматривают и пересчитывают.
— По дороге сюда я встретил незнакомого мне юношу, он назвался Мацуситой.
— Я имел честь встречаться с мастерами *ниндзюцу, — в моменты, когда Хироки вспоминал прошлое, его взгляд вспыхивал странным, не свойственным обычным людям огнём. — Они словно насекомые, которых ты безуспешно пытаешься вытравить из дома. Их невозможно отследить, невозможно схватить или банально убить. Если один из них появился у тебя на пороге, он добьётся того, зачем пришёл.
— И какая же у него цель, Суэно?
— Не знаю, — было заметно, что Хироки теряет самообладание. — Предполагаю, это напрямую связано с Маэдой.
***
На Сатомори опустилась ночь. Дневная суета сменилась умиротворением и таинственностью теней, скользящих по небольшим островкам света. Хотару едва ли не на цыпочках вышла в коридор и направилась к выходу.
Она ожидала, что встретит запертую дверь и не найдёт ключа. Возможно, у неё и были конфликты с отцом, однако она не могла не уважать этого человека и, ни в коем случае, не считала его глупым. Однако, найти способ выбраться из заточения она сможет.