— La Reine* Софи, эпическое трехчасовое празднование моих успехов, — пришла в восторг Софи, нюхая букеты, подаренные ей в знак сочувствия, уставившие весь проход. — Небольшое кабаре, чтобы взбудоражить кровь, цирковая интермедия с дикими львами и трапецией и зажигательное исполнение «Я всего лишь женщина» в завершении. О, Агата, как же я страстно хотела найти свое место в этом захолустном, унылом городишке! Все, что мне было нужно, это стать частью чего-нибудь грандиозного, чтобы удержать меня! — Неожиданно она обеспокоенно посмотрела на Агату. — Ты ведь не думаешь, что они перестанут пытаться меня убить, да? Это лучшее, что когда-либо случалось со мной!
Но затем нападения стали еще хуже.
В первую ночь, выброшенные зажигательные бомбы из Лесу, уничтожили домик Белль, оставив всю её семью без крова. На вторую, с деревьев полилось кипящее масло, уничтожив весь коттеджный переулок. На тлеющих руинах убийцы оставили одно-единственное послание, выжженное на земле:
ОТДАЙТЕ НАМ СОФИ
На следующее утро, когда Старейшины вышли на площадь, чтобы утихомирить разбушевавшихся горожан, Стефан уже делал это у церкви.
— Только так мы со Старейшинами можем защитить тебя, — сказал он своей дочери, воспользовавшись молотком и навесными замками.
Агата бы не ушла, поэтому он запер и её.
— Мне казалось, наша сказка закончена! — выкрикнула Софи, слыша, как толпа на улице скандирует «Отправить её обратно! Отправить её назад!» Она опустилась на свой стул. — Почему им не нужна ты? Почему я всегда злодейка? И почему я всегда под замком?
Агата, рядом с ней, таращилась на мраморную статую святого во фризе над алтарем, бросавшуюся к ангелу. Он протягивал свою сильную руку, выгнул грудь, словно он будет следовать повсюду за ангелом, куда бы тот не отправился...
— Агги?
Агата очнулась от транса и повернулась.
— Умеешь же ты создавать себе врагов!
— Я пыталась быть Доброй! — сказала Софи. — Я пыталась быть, такой как ты!
Агата вновь почувствовала те же болезненные ощущения. Она попыталась их подавить.
— Агги, сделай же что-нибудь! — Софи схватила её за руку. — Ты всегда все исправляешь!
— Может я не такая Добрая, как тебе казалось, — пробормотала Агата, и отстранилась, притворяясь, что начищает свой башмак. В тишине, она чувствовала, как Софи сверлит её взглядом.
— Агги.
— А?
— Почему твой палец светился?
Агата напряглась.
— Чего?
— Я все видела, — сказала мягко Софи. — На свадьбе.
Агата бросила на неё взгляд.
— Наверное, игра света. Магия здесь не работает.
— Ага, как же.
Агата затаила дыхание. Она знала о чем думает Софи.
— Но ведь учителя так и не разблокировали наши пальцы, да же? — сказала её подруга. — И магия следует за эмоциями. Вот, что они нам говорили.
Агата сдвинулась.
— И?
— Ты не выглядела счастливой на свадьбе, — сказала Софи. — Ты уверена, что не произошло ничего такого, что могло бы тебя расстроить? Настолько, чтобы творить магию?
Агата встретилась с ней взглядом. Софи внимательно изучила её лицо. Она видела её насквозь.
— Агата, я тебя знаю.
Агата вцепилась в скамью.
— Я знаю почему ты была печальной.
— Софи, я не собиралась делать ничего такого! — выпалила она.
— Ты была расстроена из-за моего отца, — сказала Софи. — Из-за всего того, через что он заставил меня пройти.
Агата вытаращилась на неё. Потом она пришла в себя и кивнула.
— Точно. Ага. Ты меня раскусила.
— Сначала, я подумала, что ты сотворишь заклинание, чтобы остановить его свадьбу. Но теперь-то в этом нет никакого смысла, ведь так? — сказала Софи, фыркнув. — Это бы означало, что это ты натравила на меня стрелы.
Агата издала хриплый смешок, стараясь не смотреть на Софи.
— Просто игра света, — вздохнула Софи. — Как ты и сказала.
Они сидели, молча, и слушали песнопения.
— Не переживай из-за моего отца. Мы с ним будем в порядке, — заверила Софи. — Ведьма не вернется, Агги. До тех пор, пока мы будем подругами.
Её голос казался как никогда доверительным. Удивившись, Агата подняла на неё глаза.
— Агата, ты делаешь меня счастливой, — сказала Софи. — Просто у меня ушло слишком много времени, чтобы это понять.
Агата постаралась не отводить глаз, но все, что она видела — это святой над алтарем, протягивающий к ней руку, словно принц, тянущийся к своей принцессе.
— Вот увидишь, мы еще придумаем план, как всегда, — сказала Софи, подновляя розовую помаду на губах между зевками. — Но может для начала красота немного вздремнет...
Когда она свернулась на скамье, подобно кошке, прижав подушку к животу, Агата увидела, что эта была любимая подушка её подруги, с вышитой белокурой принцессой и, обнимающим её, принцем, а ниже красовалась подпись «Долго и Счастливо». Но Софи уже изменила принца, воспользовавшись своим швейным набором. Теперь вместо принца была девушка с темными стриженными волосами, глазами на выкате и в черном платье.
Агата видела, как её лучшая подруга провалилась в сон, спустя всего несколько секунд, впервые за несколько недель, свободная от ночных кошмаров.
Когда возгласы снаружи церкви стали громче... «Отослать её назад! Отослать её обратно!»... Агата уставилась на подушку Софи, и ее живот скрутило от болезненных ощущений.
Те же ощущения она испытывала, глядя на сказочного принца на своей кухне. Те же чувства она испытывала, глядя на то, как своими клятвами верности обменивались муж с женой. Те же чувства она испытывала, держа Софи за руку, которое становилось все больше и больше, пока её палец не начал светиться от этого секрета. Этот секрет такой ужасный, такой непростительный, что это она испортила сказку.
В то мгновение, наблюдая за свадьбой, которой у неё никогда не будет, Агата пожелала того, что никогда не считала возможным, осуществимым.
Она пожелала другого окончания своей сказки. Окончания с другим человеком.
Вот, когда стрелы полетели в Софи.
Стрелы, не пожелавшие остановиться даже тогда, когда она страстно пыталась забрать назад свое желание.
Прим.переводчика: *La Reine — королева
Глава 3
Хлебные крошки
В ту ночь они в первую очередь сровняли с землей дом Рэдли, валуном, вылетевшем из леса, потом заставили накрениться часовую башню, которая, скрипя, принялась трезвонить, когда по площади в рассыпную бежали кричащие горожане. Вскоре все переулки были засыпаны осколками, родители цеплялись за своих детей, прячась в колодцах и канавах, наблюдая, как на фоне луны летят, словно метеоры, камни. После каменного обстрела, закончившегося около четырех утра, уцелела только половина города. Дрожащие горожане заглянули в театр, свечение которого можно было увидеть издалека. Театральные прожекторы демонстрировали на красном занавесе следующее:
СОФИ ИЛИ СМЕРТЬ
И пока во время всего этого Софи мирно спала, Агата сидела запертая в церкви, прислушиваясь к крикам и грохоту. Отдать им Софи, и её лучшая подруга погибнет. Не отдавать им Софи, и погибнет весь городок. Стыд жег ей горло. Каким-то образом она вновь открыла врата меж мирами. Но кому? Кто желал смерти Софи?
Должен быть способ все исправить. Если она вновь открыла врата, несомненно, она может и закрыть их!
Сначала она пыталась заставить вновь светиться свой палец, сосредоточившись на своем гневе, пока щеки не распухли... она злилась на убийц, на себя, злилась на свою глупость, пока палец не стал бледнее прежнего. Потом она попыталась сотворить хоть какое-нибудь заклинание, чтобы дать отпор мародером, которые, как и ожидалось, свободно расхаживали неподалеку. Она попыталась взывать к святым на витражах, моля о падающей звезде, натирая каждую лампу в церкви, надеясь на появление джина, и когда все её идеи с треском провалились, она выхватила из ладони Софи её розовую помаду и написала на стекле окна, омываемого рассветом «ЗАБЕРИ МЕНЯ». К её удивлению она получила ответ.