— Как думаешь, ты еще увидишь когда-нибудь свою мать?
Тедрос покачал головой.
— Да мне и не хочется её видеть. Отец подписал ей смертный приговор. Как только мне исполнится шестнадцать, я стану королем. И если я её найду, то исполню приговор в честь отца.
Филипп в шоке развернулся к Тедросу, но тот поднял взгляд к небу.
— Ты должен искать Сказочника, Филипп. Скоро рассвет.
— Разве можно казнить мать? — удивленно спросил Филипп. — Я бы отдал что угодно лишь бы её увидеть вновь. Что угодно. Вот мое истинное «Долго и Счастливо». — Он вздохнул и сгорбился. — Но я не такой, как Агата. Никто не слышит моих желаний.
— Расскажи, какой она была... твоя мать.
— Её звали Ванессой. Что означает «бабочка». Я все еще помню её лицо, когда они пролетали большой синей стайкой по переулку, каждую весну... Она говорила, что однажды я улечу, прямо как эти бабочки... найду жизнь лучше её, найду место, где все мои мечты осуществятся. «Не давай никому встать на пути к своему счастливому концу», говорила она, — рассказывал Филипп надломленным голосом. — «Гусеницам ничего не известно про бабочек».
Тедрос дотронулся до его плеча. Филипп прильнул к нему и наконец дал волю слезам.
— Её единственная подруга забрала у неё единственного парня, которого она любила, Тедрос, — сказал Филипп. — Я не хочу закончить свою жизнь, как она. В полном одиночестве.
Тишина между двумя парнями сгустилась.
— Никогда не встречал парня, который хотел бы стать бабочкой, — негромко произнес Тедрос.
Филипп поднял глаза. Оба мальчика смотрели друг на друга, их бедра на карнизе соприкасались.
Тедрос сглотнул и выскочил на балкон.
— Пора назад. Пошли, найдем это чертово перо.
— Тедрос, подожди...
Но принц уже бежал прочь, спотыкаясь, пролезая между колоннами, пока совсем не исчез во мраке.
Софи медленно провела по тому месту на карнизе, где только что сидел Тедрос.
Она говорила себе, что нужно спешить в серебряную башню, и искать перо, у них еще есть несколько часов. Нужно отправлять Агату домой... нужно вставать и идти...
Но вместо этого она просто сидела там, в одиночестве над Лесом, пока утренний свет разгонял ночь.
Прим.переводчика: *чонсам — китайское платье или халат с разрезами по бокам.
Глава 21
Красный свет
Три ведьмочки считали Агату подругой, несмотря на свое плохое умение обзаводиться друзьями. Посему можно было ожидать, что Эстер, Анадиль и Дот улыбнуться, махнут ей рукой или, очень даже вероятно, займут место для Агаты, когда она вошла в Зал Добра на урок Истории в последний день перед Испытанием. Но, когда Агата, одетая в школьную форму, втиснулась рядом с ними, с красными от отсутствия сна глазами, у ведьмочек были такие лица, будто Агата — это последнее что им сейчас хотелось бы видеть.
— Что ты здесь делаешь? — прошипела Эстер. — И почему мы тебя видим?
— Она знает, — прошипела Агата в ответ.
Ведьмочки, как по команде, все развернулись к ней.
— Знает? — выдавила Дот.
— Что ей известно? — выдохнула Эстер.
Двойные двери распахнулись и в Зал ворвалась Декан с переписанным учебником в руке. По дороге к кафедре она одарила Агату озорной улыбкой.
— Приятно видеть, что наш Староста вернулась со своей подготовки. Уверена, что ты прекрасно провела время, — сказала она спокойно. — Как себя чувствует Софи?
Агата невозмутимо уставилась на Декана.
— Как раз сейчас она кое-что ищет.
Все девочки в зале развернулись к Декану, удивленные её обменом реплик с Агатой.
— О, Боже. Время имеет существенное значение, когда на кону ваши жизни, — невинно ответила Эвелин. — Полагаю, это то, что она не может найти?
— Она найдет, — сплюнула Агата, когда девочки повернулись к ней. — Вы не знаете Софи.
— Ну, а ты у нас, конечно, же еще как знаешь, — сказала Декан, глаза которой радостно заискрились. — Бородавки и тому подобное.
Агата побледнела, а сидящие рядом девочки застонали.
— Все, — ахнула Эстер. — Ей... все известно.
— Сегодня вечером мы отпразднуем канун Испытания. Нас ждет пьеса и объявление имен девушек, вошедших в команду. Кроме того, запланирован банкет, на котором мы пожелаем удачно выступить нашей команде, против мальчиков, — вещала Декан из-за старой кафедры своего брата. — Но у нас остался еще один урок истории, которые подготовит нас к предстоящему Испытанию...
— Она никак не могла узнать про превращение Софи в парня, — прошептала Дот Агате и ведьмочкам. Она заметила двух бабочек на плече Анадиль и превратила их в брюссельскую капусту. — С другой стороны, как она могла знать, что мы использовали заклинанием Мерлина?
— Так она же сама нам о нем рассказала, — сказала Агата, вспоминая, как загадочно Декан улыбалась в тот день. — Она нас прямо навела на него.
— Может быть, она все спланировала с самого начала, — эхом отозвалась Анадиль, — разделить Софи с Агатой, потом спрятать Сказочника, чтобы мы не избежали Испытания.
— Да она просто могла их где-нибудь запереть, — возразила Эстер, мотая головой. — Зачем нужны такие сложности? Зачем отправлять Софи в замок к парням? — Её черные глаза сощурились и затуманились. — Если только...
— Ты разговаривала с Беатрикс? — с нажимом просила Агата у Анадиль, видя, как все больше бабочек вылетает из платья Декана. — Она должна сказать нам, где перо!
— Даже не думай, что это она его спрятала, — заговорила Дот. — Я притворилась, типа готовлюсь к «Отбору для Испытания» с несколькими Счастливицами и спросила её о свойствах змеиной кожи. Она вообще не шарит, что из змеиной кожи можно сшить плащ-невидимку. Никто из Счастливиц об этом не знает. Так что плащ сто пудов принадлежит Несчастливеце!
Эстер посмотрела на неё, будто хотела сказать что-то стоящее внимания, но Агата отмахнулась от слов Дот.
— Беатрикс врет, — настаивала Агата. — Плащ точно её!
— Что ж, Лысяшка нам все равно ничего не скажет, а у вас с Софи остался всего один вечер для побега, — отрезала Анадиль.
— А ты уверена, что симптомы Софи целиком и полностью на совести Эвелин? — хмуро спросила Эстер у Агаты.
— Если бы ты видела лицо Софи, когда она увидела свои волосатые ноги и кадык, ты бы перестала сомневаться в том, что она Добро, — сказала в ответ Агата.
Эстер, ворча, почесала своего демона.
— Слушайте, хватит уже ругаться на ровном месте. Это ни к чему не приведет. — Агата вздохнула. — Не забыли, Софи была в башне Школьного Директора? Две ночи назад она светила из окна той башни своим фонарем! Наверняка, именно сейчас, она очень близка к тому, чтобы найти Сказочника.
— Тогда почему она не посветила им вчера? — ехидно спросила Эстер. — Почему она больше не зажигала фонарь, а?
Но Агата проигнорировала её и смотрела за тем, как Декан открывает свою книгу, чтобы начать урок. Агата и сама задавалась тем же вопросом, что и Эстер.
— Ты почти лидер команды на Испытание! — радостно сообщил Хорт, догоняя Филиппа по дороге на их первый урок. — Ну ты помнишь — я помогаю тебе, а ты мне. По рукам?
Софи не ответила. Её ноги будто налились свинцом, она тяжело дышала, а на лбу еще и прыщ выскочил. С восходом солнца она притащилась обратно в подземелье, чтобы урвать часок сна перед утренними занятиями, прежде чем её разбудил Тедрос, который явно принял ванную и сменил рубашку, протягивая ей ломоть хлеба с маслом.
— Хотя Арик мог отвернуть мне башку за то, что я явился на завтрак, но никто ничего не сказал. Думаю, все боятся Филиппа-Варвара, после вчерашнего, — сказал принц, улыбаясь своему сокамернику. — Вставай, бабочка, поешь.
Софи чуть приоткрыла сонные глаза и покосилась на хлеб с жирным слоем масло. Её желудок зарокотал, требуя чего-нибудь съестного. Но несмотря на то, что она сейчас прибывала в шкуре парня, всему были свои пределы. Она простонала и натянула простыни на стриженные пушистые светлые волосы.