На какое-то мгновение леди Лессо растерялась, но потом взяла себя в руки и ледяным тоном произнесла:
— У меня нет сына.
— Именно так вы и сказали Школьному Директору, да? — спросила Эвелин, чуть подойдя. — Вам же известно о проклятье, которое настигает Зло в Бескрайнем Лесу. Вы пойдете на все, чтобы остаться в школе, в безопасности. Но ни одному преподавателю Зла не дозволено иметь привязанности вне врат — и уж тем более Декану. А вы еще и поклялись, что бросили ребенка, посвятив свою душу в погоне за хладнокровным Злом. — Эвелин нависла над леди Лессо, впившись позолоченными ногтями в ледяную столешницу. — Но каждую ночь вы все равно украдкой бежите к той пещере, в которой его держите. Каждую ночь вы притворяетесь, что всегда останетесь его любящей мамочкой, вместо того, чтобы сказать ему правду. Но попомните мои слова, леди Лессо... однажды ваш сын будет ненавидеть вас еще больше из-за этого. Потому что скоро вам придется выбирать между вами и ним. И мы обе знаем, кого вы выберете.
— Выметайся! — выкрикнула Леди Лессо, брызнув слюной. — ПОШЛА ВОН!
Но Эвелин и так уже шагала прочь, и её бабочки красным шлейфом летели следом.
Леди Лессо осталась одна в холодном пустом классе. Её щеки покраснели, а потом её затрясло и из глаз потекли слезы. Она услышала голоса и быстро стерла их, потому что вот-вот должен был начаться очередной урок у Несчастливцев...
Агата едва дышала, когда и эта картинка исчезла, а она вернулась в башню Школьного Директора. На этот раз Школьный Директор был наедине с Огустом Сэдером.
— Леди Лессо и профессор Дови настаивают, чтобы твоя сестра немедленно была выдворена из школы, — сказал Школьный Директор. — И учитывая, что мои Деканы просто не способны договориться ни по одному вопросу, а тут такое единодушие, полагаю, что должен удовлетворить их просьбу. — Он посмотрел в окно на свои школы. — Возьмите на себя классы Эвелин, как только она уйдет.
— Как скажите, Директор, — раздался голос профессора Сэдера у него за спиной.
Школьный Директор обернулся.
— И ты не собираешься защищать свою сестру? Ты же просил её пригласить сюда преподавать.
— Возможно, она просто оказалась здесь преждевременно, — ответил профессор Сэдер с загадочной улыбкой. — А теперь прошу меня простить, я должен идти на лекцию в класс.
Внимательно разглядывая его, Школьный Директор поднял палец. Профессор Сэдер начал исчезать в белом мареве... но тут туман отступил.
— И еще одно, Огуст, — сказал Школьный Директор, окликая профессора. — Мое искомое... ты жизнью клянешься, что она не из нашего мира?
Профессор Сэдер даже не моргнул.
— Клянусь жизнью.
Школьный Директор улыбнулся и отвернулся.
— Кстати, сообщи леди Лессо, что ей больше не разрешено выходить за школьные ворота.
И профессор Сэдер исчез из башни вспышкой белого света.
Агата прикрыла глаза, пока белый свет не потускнел, а когда посмотрела сквозь пальцы, то снова увидела перед Школьным Директором Эвелин.
Эвелин посмотрела мимо него, чтобы увидеть сотни студентов, собравшихся у окон Добра и Зла, вместе с учителями обеих школ, они словно ждали казни.
— Значит, вы предпочли мне моего брата? — сказала она. — Вы выбрали человека, который уничтожит женщину, которая бы вас спасла?
— Твой брат не лжет, — вкрадчиво сказал Школьный Директор.
Эвелин развернулась к нему.
— Он мог бы пожертвовать больше, чем увидеть правду о вашей смерти. Он мог бы пожертвовать своей жизнью.
Школьный Директор задумчиво посмотрел на Сказочника.
— Мой брат вложил частичку своей души в эмблемы студентов, гарантируя тем самым, что они будут защищены от меня, — сказал он наконец. — Я тоже предпочитаю не рисковать без страховки.
Он повернулся к Эвелин.
— Но боюсь твое время пребывания в этой школе сейчас подошло к концу.
Эвелин схватила его за плечи.
— А что, если вы ошибаетесь? Что, если я ваша истинная любовь? — взмолилась она отчаянно. — Что, если вы умрете из-за своей ошибки?
Школьный Директор опустил взгляд на её руки, которые вцепились в его предплечья.
— Какая преданность... — Вновь взглянув её зеленые глаза, он усмехнулся. — Как я могу отречься от тебя, питающей столько надежд.
Он медленно поднес палец своей груди и вытянул из неё струйку голубого дыма, словно маленький светящийся кусочек своего сердца. Зажав его в кулаке, он поднес его к сердцу Эвелин и наблюдал за тем, как его частичка проникает в её грудь. Эвелин в шоке уставилась на своих бабочек, которые превратились из красных в синих.
— Моя страховка, Эвелин. — Школьный Директор нежно погладил её по щеке. — Ибо, если я не ошибаюсь, однажды ты можешь вернуться в эту школу. — Он резко отпрянул. — И приведи свою настоящую любовь обратно с собой.
Эвелин ахнула...
А Школьный Директор выбросил её из окна, и Эвелин пролетела синей кометой над Бескрайним Лесом, куда-то далеко за горизонт.
Агата вытаращилась на смертельно опасные голубые глаза Школьного Директора, но тут вся сцена внезапно испарился в облаке дыма...
Агата закашлялась, отмахиваясь от ядовитого тумана, когда мимо неё пронеслись вопящие Счастливцы. Она вернулась в фантом Зала Добра... обратно в подправленную историю Эвелин...
Что могло означать только одно.
Агата развернулась и увидела, что к ней на всех парах через Зал Добра спешит Эвелин Сэдер, чье лицо раскраснелось от гнева. Только эта Эвелин была на десять лет старше. Бабочки этой Эвелин были синими, а не красными. Эта Эвелин была совсем не фантомом, а очень даже настоящей, которая хотела уничтожить девочку, вторгшуюся в её настоящие воспоминания...
— Вот, почему вы в нашей сказке... вы использовали нас... — отступая, закричала Агата. — Вы... вы его вернете...
Эвелин выстрелила в неё вспышкой синего цвета, когда морок стал таять, и ведьмочки кинулись к Агате, чтобы спасти ее, но было уже поздно. Она рухнула без сознания на пол.
Агата .
Агата .
Агата .
Софи уставилась на Тедроса и Хорта, которые оба просились в товарищи к ней на Испытание, чтобы выступить против неё же.
Мне нужна Агата, немедленно, думала Софи, вся дрожа. Ей даже близко нельзя подходить к Испытанию.
Кастор пинком лапы помог Хорту выйти вперед.
— У каждого из вас есть только одна возможность сказать Филиппу, почему вы заслуживаете стать его выбором.
Хорт бросил взгляд на Тедроса, такой испепеляющий, что принц мог запросто от него загореться.
— Я должен сражаться вместе с Филиппом, потому что я не просто верный и преданный друг, но и ни разу его не критиковал. — Он расправил грудь, губы его дрожали. — К тому же я его лучший друг. Он мне сам об этом сказал.
Софи уставилась на Хорта, который потерял свой мех, и теперь походил на жалкую крысу.
— Ну, может быть, я не лучший друг Филиппа, — сказал новый голос позади него. — Но я помогу ему выжить.
Софи медленно подняла взгляд.
— Я испытывал к Агате самую сильную любовь, какая только может быть на свете, — сказал Тедрос. — Но Филипп для меня открыл нечто большее. Он показал мне любовь брата, о котором я всегда мечтал. Он не такой как мы — принцы — вспыльчивый, ищущий приключений на свою голову. Он честный и чувствительный, и думающий и он не поддельный. Он никогда не скрывает своих чувств. Парни они не такие, они обычно либо лицемерят, либо прячут свои чувства. Но этот парень настоящий — каким и должен быть мужчина — без страха и упрека. У него есть понятия доблести и чести, и есть сердце. И, может быть, впервые, он заставил меня понять, почему только смерть разделит Агату с Софи. — Тедрос взглянул на ошеломленное элифийское лицо Филиппа. — Потому что я никогда не испытывал такую преданность, будь то к мальчику или девочке, какую испытываю к нему.