Агата выпрямилась. Одни мальчики? Тогда как же у Огуста Сэдера появилась сестра, если у них в семье рождались одни мальчики?
Она взволнованно принялась листать страницы. Новых точек больше не встречалось. Она просмотрела генеалогическое древо семьи профессора. Увидела его братьев, полюбовалась на племянников... пока не дошла до пустой страницы, которая знаменовала собой конец главы и конец следа.
Видимо Сэдер не посчитал свою сестру достойной упоминания, сморщившись, подумала Агата. Разочарованная, она собиралась бросить книгу в пруд... как вдруг заметила ряд крохотных новеньких точек внизу пустой страницы.
Поднеся поближе, чтобы получше рассмотреть, она почти уткнулась носом в книгу. Она дотронулась до первой точки, и в желтом тумане выплыл маленький двухмерный портрет, не больше почтовой марки. С портрета улыбалась очаровательная женщина, между передними зубами у которой была щель. Её каштановые волосы отливали блеском, губы были цвета розового бутона, а глаза зеленели весенней листвой.
Пульс Агаты участился, а пальцы стали перебирать точки.
— Есть еще один член семьи Сэдер, который заслуживает упоминания. Огуст Сэдер в качестве платы за оказанную Школьному Директору услугу попросил, чтобы его назначили преподавателем в Школу Добра... а его единокровную сестру Эвелин, поставили преподавать в Школу Зла. Однако, в связи с тем, что она являлась незаконнорожденной дочерью Константина Сэдера, Эвелин Сэдер не считается частью рода Сэдер, и наделенной талантом провидца.
— Эвелин Сэдер преподавала всего два месяца до того, как навсегда была выгнана из школы Школьным Директором за преступления против учеников.
— Вплоть до самой своей смерти её курс в Школе Зла вел Огуст Сэдер.
Портрет Декана трепетал в тумане, а рука Агаты все еще лежала на последней точке на странице. Слова её старого профессора все еще звенели у неё в ушах.
Преступления против учащихся .
Преступления настолько страшные, настолько непростительные, что Злой Школьный Директор изгнал преподавателя своего сторонника.
У Агаты замерло сердце.
Что же Эвелин Сэдер такого натворила ?
Неожиданно над книгой засветился красным фантом Декана и её лицо резко крутанулось к Агате...
— НЕРАЗРЕШЕННАЯ КНИГА! — прошипела она. — ЭТА КНИГА ЗАПРЕЩЕНА К ПРОЧТЕНИЮ!
Страницы в мгновение ока разорвались на мелкие кусочки и с визгом разлетелись из книги, устилая грудь Агаты бумажными хлопьями. Не на шутку испугавшаяся Агата попыталась заставить свой палец светиться, но страницы продолжали с визгом разлетаться во все стороны. Агата отпрянула к живой изгороди, пытаясь сосредоточиться, чтобы зажечь палец, но обрывки уже десятка страниц облепили ей руки, живот, ноги, а потом все тело оказалось в огне. Хватая губами воздух, она попыталась позвать на помощь, но остальные страницы уже рвались на мелкие кусочки и летели к её лицу, острые как клинки. Уже содрогаясь от рыданий, Агата наконец почувствовала, что палец засветился золотом и ткнула им в книгу...
И тысячи белых кусочков превратились в ромашки и попадали в пруд.
Тяжело дыша, Агата уставилась на плавающие цветы, забрызганные её кровью.
А потом она услышала взрыв, который заставил разлететься всех голубей, пристроившихся на статуях. Он прогремел в Библиотеке Добродетели. У Агаты от ужаса округлились глаза. Она натянула свой невидимый плащ и, пошатываясь, пошла к матовой двери, спотыкаясь спустилась по лестнице, и рванула в библиотеку...
Но её хранителя за столом не оказалось, его перо осталось лежать на недоеденном обеде. Чернила с него капали на журнал. В центре зала за столом, бледные, как смерть, сидели Мона и Арахне, перед ними были разбросаны пергаменты и книги. Сами они таращились на окно второго этажа.