Они побледнели и медленно перевели взгляд на небо.
На долю секунды замки оказались во власти дымки, с исчезновением которой, обе школы разразились ревом и наводнились телами, которые словно муравьи, срочно бросились бежать... к Срединному мосту. Девочки повыпрыгивали с балконов, размахивая оружием и светящимися пальцами, притормозив только на краю обрыва моста. А на другой стороне залива ровно то же самое сделала сотня мальчиков и принцев. Обе армии готовы были броситься в бой и сразиться не на жизнь, но на смерть.
— Они знают, что я здесь, — прокомментировал голос происходящее у них из-за спин.
Агата посмотрела на леди Лессо, чьи фиалковые глаза были устремлены на замки.
— Я нарушила правила, — хрипло сказала её учительница. — Испытание окончено.
Агата сглотнула.
— Что это значит?
Они не сводили глаз с четырех сотен мальчиков и девочек, рвущихся убивать другу друга, разделенные дырой в мосту.
— Война, — объяснил Тедрос. — Это означает войну.
Крона ивы зашевелилась и замерцала еще ярче, а потом взорвалось ураганом синего облака, спустившемся с дерева на землю. В лунном свете было хорошо видно, что облако состояло из бабочек, тысячи синих бабочек, будто саранча заполонивших долину. Агата пыталась прикрыть лицо руками, Тедрос отмахивался от этой напасти мечом, но все было тщетно...
Вдруг кто-то громко вскрикнул и Агата, развернувшись, увидела, как это синие жуткое облако засасывает леди Лессо, уволакивая её по земле.
— Эвелин... — вскрикнула леди Лессо в ужасе. — Она все слышала...
— Постойте! — выкрикнула Агата, пытаясь удержать её.
В панике леди Лессо прижалась губами к уху Агаты, в то время как бабочки потащили её прочь:
— Агата, поцелуй его! — прошептала она. — Поцелуй его, когда придет время!
А потом она отпустила Агату, и бабочки уволокли её обратно в замок, и последнюю её просьбу заглушили раскаты вот-вот разразившейся войны.
Агата замерла в лунном свете, судорожно глотая воздух.
— Что она сказала?
Агата посмотрела на Тедроса, на ореол его спутанных золотых волос.
— Агата? — раздался другой голос.
Агата развернулась. Остатки красного дыма рассеялись и из-за деревьев вышла Софи.
— Что сказала леди Лессо? — спросила её подруга. Лицо Софи было напряженным.
Агата уставилась на Софи, которая шла к ней в лунном свете. Откуда-то издалека до них эхом доносились крики мальчиков и девочек, рвущихся в бой, сливающиеся в подобие песни, которая призывала к кровопролитию.
Но тут неожиданно стали трещать и раскачиваться кроны деревьев...
Агата в ужасе отпрянула... к ним приближалась серебристая башня Школьного Директора, круша ивы на своем пути. Башня остановилась и неистовой силой вросла в грунт, разрывая землю с такой силой, что Тедроса с Софи отбросило друг от друга еще дальше, разделив их трещиной в почве, при этом Агата осталась стоять на этой трещине.
Из окна башни спустилась последняя ватага бабочек, которая при соприкосновении с землей превратилась в Декана. И вот Эвелин Сэдер, будто умудренная опытом гениальная актриса, дождалась своего часа и явилась, чтобы сказать свою последнюю реплику в этой сказке, которую держала в своих руках, в книге в вишневой обложке.
Это была сказка её и Софи.
— Испытание, — проворковала Декан. — Восхитительное словечко. В нем столько смыслов. Например, эксперимент с вариациями концовки. Или испытание веры и выносливости. Или трудный момент в жизни. А еще... Я предпочитаю более формальное определение. — Она сделала паузу, чтобы посмотреть на Тедроса и Софи, стоящих друг напротив друга, и нахмурилась. — Суд со свидетелями, чтобы определить вину.
Её взгляд переместился на Агату, стоявшую посередине. Декан загадочно улыбнулась.
— А вот теперь начинается настоящее Испытание.
Острым ногтем Эвелин разрезала корешок книги. На свободу вырвался красный от злости Сказочник, а «Сказ о Софи и Агате» взмыл в воздух. Перо подлетело к книге, чтобы заполнить пробелы в сюжете. Когда, наконец, перо остановилось на последней странице, у него ушло некоторое время, чтобы изобразить Тедроса, Софи и Агату между ними.
Только эта Софи не похожа на ту, что стояла перед Агатой сейчас.
Софи на странице была лысой старой ведьмой, покрытой бородавками.
Под ведьмой перо написало одну-единственную фразу:
«Злодейка пряталась все это время».
Агата и Тедрос медленно перевели взгляды на Софи, прекрасную в лунном свете.
— Видишь ли, Агата, ты думала, что это я наколдавала Софи симптомы. Что я — злодейка. — Эвелин уселась на пенек. — Хотя это была совсем не я, не так ли?