— Смерть принцам! — прокричала прыщавая девица.
— Да здравствуют Софи и Агата! — выкрикнула Счастливица-эльфийка.
Софи выдавила чересчур жизнерадостную улыбку, когда старалась не отставать за Деканом Сэдер, которая спешила по хрустальному туннелю через озеро. Пока они шли Декан, прищурившись, оглядела митинговавших принцев у школьных ворот, испытывающих на прочность щит леди Лессо камнями и палками. Её полные красные губы слегка искривились, и она ускорила шаг. Фалды её платья, которое казалось плотнее сидело на бедрах, чем платья других учителей, со свистом рассекали воздух. Спешившая за нею Софи уставилась на отражение Декана на стене лабиринта. Она никогда не видела столь прекрасной женщины, даже её мать не была так хороша. Её пропорции были именно такими, какими они описываются во всех сказках. Губы, цвета лепестков роз, волосы блестящие и густые, словно Декан была ожившей иллюстрацией. Что она использовала для своей кожи? Даже корень чертополоха не может так сузить поры, подумала Софи, сравнивая их отражение в стекле…
На неё же рыкнуло её же собственное отражение лысой, беззубой, в бородавках ведьмы.
Софи в ужасе отпрянула и зажмурила глаза. Нет... Я Добро... Я теперь Добро...
Она открыла глаза, чтобы опять увидеть своё гладкое кремового цвета лицо.
— Софи?
У Софи бешено заколотилось сердце в груди. Она обернулась и увидела Декана, стоявшую в конце коридора, которая сердито свела брови. Софи на негнущихся ногах бросилась к ней. По дороге ей салютовали все встречавшиеся девушки.
— Смерть Тедросу!
— Смерть принцу!
— Эээ, когда вы сказали убить Тедроса, — с волнением выдавила Софи, — вы же не... я хочу сказать, что я у-б-б-бью его... или что я буду причастна к чему-нибудь... Злому...
— Учитывая твою прошлую сказку, мне показалось, что ты будешь с нетерпением ждать этого, — задумчиво произнесла Декан.
Софи вытерла пот.
— Это просто... эээ... мне известно о своей довольно зловещей репутации... Но я изменилась, понимаете...
— Да, неужели? — Декан пронзила ей взглядом. — В галерее ты более чем ясно дала понять, что готова вести войну.
— Ну кто-то же должен спланировать стратегию лидерства, — сказала Софи, пот с которой уже бежал ручьем. — Но, по правде говоря, мои дни ведьмовства далеко в прошлом, так что, наверное, лучше будет, если Тедроса прикончит кто-то из нынешнего Зла... я бы предложила Эстер или Анадиль. Обе довольно мерзкие злодейки...
— Мальчишка хочет украсть у тебя единственную настоящую подругу, а ты боишься какой-то драки?
Софи медленно подняла взгляд на Декана, которая ухмылялась ей у входа в башню Доблести.
— Возможно, потому, что ты не знаешь, за что именно ты сражаешься.
Дверь волшебством распахнулась и Софи ойкнула.
Стены по обе стороны от лестницы, на протяжении всех пяти этажей были украшены исполинскими, стилизованными фресками, которые изображали улыбающиеся лица её и Агаты, в гало венков из звезд, над сияющим синим заголовком:
НАДЕЖДА НА ЛУЧШИЙ МИР
Вместо мускусной кожи, запахов одеколона и шкур, как это было в старой Башни Доблести, теперь здесь цвели пышные висячие сады, украшавшие всю лестницу из синего стекла. Мраморные колонны были теперь украшены розами голубого цвета, которые забросали толпу студенток лепестками, когда они направились на занятия, после чего их тут же смели ниже висящие виноградные лозы. Когда Софи следовала за Деканом вверх по лестнице, девушки тут же смещались влево, и все как по команде двигались гуськом, приветствуя их теплыми улыбками. Через спиральные балюстрады Софи увидела стаю синих бабочек, порхавших от пролета к пролету, садясь на картины, тем самым меняя их, чтобы развлечь спускающихся девочек... изображая стимфу, нимфу, лебедя... Декан строго глянула на них, и те, пискляво взвизгнув, ретировались, впорхнув в ткань её платья.
Она завернула на третий этаж и Софи последовала за ней в коридор, бурлящий активностью. У стен бок о бок стояли Счастливицы и Несчастливицы, наблюдая за призрачной сценой, разворачивающейся на страницах «Пересмотренной истории Бескрайнего Леса для студентов», чтобы выполнить задание. А над ними была фреска идиллической школа для девочек, которая главенствует над порабощенными мальчиками. Кроме того, во всю стену общежития были нарисованы водяным знаком обожествленные лица Софи и Агаты.