Лейтенант спал, облокотившись на казенник стомиллиметровой противотанковой пушки, сморенный изматывающим ночным переходом. Спал, чему то улыбаясь сквозь сон. Обрывки довоенных видений, смеющееся лицо матери, встречающей его на каникулы из университета. Отец, провожающий на срочную службу, когда он вылетел из ВУЗа. Любимая, которая никогда его не любила… хотя, кто ее знает. Они слишком мало пробыли вместе, он оказался законченным идиотом - в конце концов она ушла к другому. Перед ним вновь проносились те счастливые моменты, когда они вдвоем…
— Товарищ лейтенант. Товарищ лейтенант, проснитесь, — кто то осторожно тряс его за плечо. Лейтенант встрепенулся, не открывая глаз пробормотал:
— Что, началось? — зашарил по земле в поисках следующего снаряда. Задание было простым - удерживать позиции до тех пор, пока есть боеприпасы, а потом отойти, подорвав орудия. Не очень то сложно, если учесть, что снарядов было по два выстрела на орудие. Менее пяти минут боя.
— Товарищ лейтенант, проснитесь же. Прибыло подкрепление и привезли боекомплект с харчами. Ребята уже разгружают.
Лейтенант, чертыхнувшись, открыл глаза и оглянулся. Пяток БТРов, пара БМП-2, около двух взводов пехоты и… четыре крытых армейских ЗИЛа, явно привезших пресловутые боеприпасы. Та-ак, за пять минут столько не расстреляешь. Мда…
— Вадякин, это что, все нам? Я в смысле ЗИЛы.
Чернявый Вадякин пожал обтянутыми выгоревшей "афганкой" плечами: — Нет, ну что вы, четвертый грузовик, он соседям.
Лейтенант тряхнул головой, прогоняя приступ внезапного головокружения. Три дня назад, во время последнего боя, его ощутимо контузило близким разрывом минометной мины и до сих пор иногда контузия отзывалась волной непереносимой слабости. В такие моменты, казалось - весь мир начинает терять реальность, расплываться на части и сильное, упругое тело внезапно теряло очертания, исчезая в круговороте тошноты и головокружения. На этот раз приступ оказался не таким сильным, видно молодость брала свое, но он доподлинно знал, что до конца от этого не избавиться никогда.
— Сколько я спал?
— Часа три, товарищ лейтенант. Не ругайтесь, вы были настолько вымотаны, что мы решили дать вам выспаться, денек то похоже предстоит веселый.
— Эх, заботливые вы мои, мля. Ладно, пошли позиции осмотрим. Проведем, так сказать, рекогносцировку местности еще разок.
После последнего боя в батарее осталось пять орудий из положенных по штату военного времени восьми и пятнадцать человек личного состава. "Крепенько нас потрепало", - мысленно сплюнул лейтенант - "Еще пара таких заварух и можно заносить первую гвардейскую батарею в анналы истории".
Местность с тактической точки зрения была великолепна. Одна единственная узкая дорога с фронта, на развилке которой и примостилась батарея, позволяла сконцентрировать огневую мощь на узком пятачке. Густой, заболоченный лес оберегал от фланговых атак техники, так что наиболее неприятными факторами оставались вертолеты и обыкновенная пехота. И если с первым он сделать ничего не мог, то второе.
— Вадякин, отправь пятерых бойцов, пускай заминируют фланговые подходы к позициям вон там и там. Дальше вроде бы топи, там не сунутся, надеюсь.
Сержант Вадякин вяло изобразил отдание чести и отправился выполнять приказание. Лейтенант снова осмотрел позицию батареи, проверяя маскировку. Вроде бы все нормально.
— Хей, лейтенант, вместе стоять будем.
К нему рысил пожилой толстенький капитан с эмблемами инженерных войск. Лейтенант неторопливо отдал честь.
— Лейтенант Мелехин, комбат один.
- Капитан Ермилин. Не очень то у тебя большая батарея, комбат.
Лейтенант окрысился.
— Уж какая есть
Капитан примиряюще махнул рукой: — Да ладно, не сердись ты, у меня вон тоже теперь батальон, 63 человека, мля такая. И если бы измочалили, так нет же, большую часть оставили на усиление эвакуационной команды Города, а меня с остатками к вам. Уроды!.
Он горестно покачал головой:
— А что с моих бойцов взять, необстрелянные, только что призванные, а чем вооружены, ты посмотри - карабины СКС, где их только откопали, а? Вот и воюй, как хочешь. Хорошо еще техники немного добавили, и то хлеб.
— Хорошо хоть это есть. Ну давай, размещай своих людей. Нехай роют свои фортификации прямиком перед нашими, метрах в пятидесяти, благо сноровка то у вас, кротов, небось имеется, — Лейтенант ухмыльнулся. — И еще, капитан. Уберите вы этого бедолагу. — он указал рукой на скучного часового, расхаживающего возле расположения саперов. — Все равно атаку мы не прозеваем, я дозор выслал вперед, да и услышим если, что.
Ермилин кивнул и отошел к своим. Лейтенант еще секунду постоял, затем развернулся, возвращаясь к орудию. Солдаты все еще продолжали закапываться в матушку-землю, прорывая новые ходы сообщения. Прибывшее подкрепление тем временем довольно сноровисто окапывалось там, где он и показал, метрах в пятидесяти по фронту батареи. "Надо будет прокопаться к ним" мельком подумал лейтенант, устало присаживаясь на станину орудия. Вновь подкатила волна слабости, голова сделалась звонкой и пустой, контузия опять напоминала о своем существовании. Лейтенант вполголоса выматерился и быстро надавил четырьмя пальцами под ребра, на печень. Та возмущенная столь грубым к себе отношением заработала активнее, и приступ вновь отступил. Лейтенант блаженно откинулся на казенник, прикурил последнюю, полувысыпавшуюся "примину". Сигареты кончались, а старшина батареи непризнанный гений снабжения, получил свое три дня назад, напоровшись на шальной осколок, ударивший его уже на излете точнехонько в висок. Эх старшина, старшина, не довела тебя до добра нелюбовь к каскам, эх, не довела… Отвлекая его от печальных мыслей сзади взревел мощный движок, и один из новоприбывших БТРов, покачиваясь на неровностях проселка, покатил по дороге в сторону, откуда ожидалась атака. "Куда это они," - вяло удивился лейтенант - "там же противник, совсем сдурели у себя в тылу". Подумав, он махнул на придурков рукой и приник к панораме. С паршивой овцы хоть шерсти клок, по крайней мере можно просчитать дистанцию огня прямой наводкой, точнее выявить ориентиры. Он взялся за рукоятки, совмещая перекрестье с центром серо-зеленого корпуса БТРа. Ехал бронетранспортер не быстро и лейтенанту не составляло особого труда держать его в прицеле. Так, отлично, почти полкилометра можно простреливать, не сильно разворачивая орудие. Черт, знал бы, что подвезут боеприпасы, вчера бы уже пристрелялись, сейчас то уже поздно, так-перетак эту войну.
Бронетранспортер проехал уже почти две трети расстояния, когда внезапно поле обзора перекрыла чья-то спина. Лейтенант в ярости высунулся из-за бронещитка:
— Ты какого хрена, так-перетак тебя, — он выдал длинную тираду, суть которой сводилась к предложению данному индивидууму немедленно покинуть пределы видимости лейтенанта. Высокий, черноволосый индивидуум, одетый в слегка поношенный, но поразительно чистый камуфляж, с явным интересом оглядел разъяренного лейтенанта. Лейтенант хотел было продолжить, но затем пристально вгляделся в заросшее густой щетиной лицо брюнета. Матерь божья, Колька!
— Колька! Чертушка, ты как здесь оказался?
Парень почти бегом рванулся к нему.
— Олег?! Ё-мое, то-то голос знакомым показался, я ж вам боеприпасы привез. Блин, слышал ведь в штабе, что командует батареей некий лейтенант Мелехин, думал однофамилец. Да я смотрю ты поднялся, уже лейтенант. Ты ведь на контракте рядовым был. И вообще, рассказывай, что с тобой хоть приключилось здесь.
Они присели рядом на холодный металл орудия. Николай достал из кармана пачку "BS", протянул лейтенанту. Тот прикурился, с наслаждением втянул в себя дым.
— Кайф, тыщу лет наверное ничего с фильтром не курил. Кучеряво ты живешь, Колька. А вообще и рассказывать то нечего. Как война началась, меня на ускоренные офицерские курсы направили, три месяца и младшой лейтенант. Назначили замкомбатом, потом, когда его под Шантарском убили, получил лейтенанта и батарею в придачу. Вот вроде и все, а у тебя то как, наших хоть кого видел?