Засмущавшаяся Чантико шутливо оттолкнула его.
— Лиланд, перестань! Неудобно же! — она бегло глянула на маму, по-прежнему заливающуюся слезами, и тепло улыбнулась мне: — Ничего, что мы без предупреждения?
— О, вы даже не представляете, насколько вы вовремя! — с энтузиазмом воскликнула я и, обняв Чантико, расцеловала её в обе щёки.
Знаю, она не слишком любит такого рода приветствия, но от меня терпит. Оно и понятно. Я так часто болтаюсь в Лягушачьей Заводи, что Боны мне как родные. Впрочем, Чантико была кормилицей у отца, так что она действительно нам не чужая. Ну а Лиланд мне учитель, а хороший учитель — это всегда семья.
Вслед за Бонами не преминули появиться мистер Тофус, Юйту Лунный заяц и карп Кои. Зная, чем кончаются визиты шкодных божков, мама тут же взяла себя в руки и, вспомнив о хороших манерах, пригласила гостей в дом.
Расслабившиеся было слуги, не ожидавшие, что хозяйка так скоро придёт в себя, заполошно забегали и спустя какие-то полчаса стол уже ломился от множества яств.
Визит друзей действительно пришёлся как нельзя кстати. Естественно, все уже были в курсе измены отца и родительница получила от Чантико и Лиланда такую мощную прививку сочувствия, что поневоле воспряла духом. Заодно и я узнала, почему она только сейчас заподозрила, что Кецалькоатль ходил у неё в любовниках.
Оказалось, что новорожденные фандорийские боги, как и боги Эквилибриума, не сразу набирают силу. Идущая перестройка организма, который адаптировался к новым условиям, привела к тому, что мама стала вспоминать давно забытые события. Поначалу она не обратила внимания на странные провалы в памяти, а затем ей стали сниться сны, в которых фигурировал Кецалькоатль, причём в таком качестве, что она оторопела от собственных фантазий. И вот сегодня блокировка слетела окончательно; она всё вспомнила и, сопоставив с поведением деверя, поняла, что это были далеко не сны.
Выслушав маму, Чантико вздохнула.
— Бедный мальчик! Похоже, Кецалькоатль хотел отомстить брату, да только себе же сделал хуже.
— Чем же это? — осведомилась мама таким ледяным тоном, что от желания дать ей подзатыльник у меня аж зачесались руки. Вот любит она строить из себя королеву, причём к месту и не к месту! Видит же, что Чантико не по нраву её высокомерие, но, памятуя её прошлое, всё равно не может удержаться и ведёт себя с ней, как с прислугой. Хорошо, что мистер Бон, как правило, успевает разрядить атмосферу.
— Вифания, не тупи! Кецалькоатль влюбился в тебя. Это даже я заметил, — заявил он, оторвавшись от поедания любимого бланманже, рецепт которого наша кухарка, между прочим, выпросила у Чантико.
Мама не стала оспаривать слова друга детства, значит, тоже заметила. В общем-то, было сложно не увидеть, что Кецалькоатль к ней неровно дышит. На это способен только отец. Хотя кто его знает; теперь мне кажется, что он нечто такое подозревал.
Видя, что мама успокоилась, я вслед за троицей божков, которые под благовидным предлогом смылись из-под её присмотра, тоже покинула столовую. Выйдя на центральную аллею, я свистнула Мушку. Маясь от безделья, дракон барражировал в воздухе, и он, обрадовавшись компании, со всех крыльев устремился ко мне. Для отвода глаз я немного полетала над поместьем — мол, не приставайте ко мне, я хочу развеяться, а затем, скрывшись от посторонних глаз, направилась к Грозолинской башне Руха. Надеюсь, я найду там Кецалькоатля, которого после возвращения отца разжаловали до властителя подземного царства.
На этот раз меня не испугали скелеты шолоицкуинтли, что даже после смерти вынуждены нести свою службу. И вообще, после Эквилибриума с его стервозными богами, боюсь, в мире найдётся немного вещей, способных меня испугать.
Спустившись вниз, я села на ступеньку и постучала камнем по стене.
— Эй! Есть кто дома?
Кецалькоатль не заставил себя ждать и я, встав, окинула его взглядом. Действительно, его аура отличается от отцовской; она куда бледней и проще, чем у того, кто на самом деле является богом Эквилибриума и, я так подозреваю, истинным наследником лорда Хаоса.
Время шло, я смотрела на своего убийцу и не находила в себе ненависти к нему. И дело было не только в похожести Кецалькоатля на отца, хотя и это играло свою роль. Впрочем, теперь я знаю, как он выглядит на самом деле, но это не важно: сейчас речь не об отце.
В Кецалькоатле было нечто такое, что говорило мне, что он глубоко несчастен и все упрёки, что вертелись у меня на языке, испарились сами собой. Близнец отца по перерождению — сильная натура, но у каждого свой предел прочности, даже у богов. А Кецалькоатль на пределе, это видно невооружённым взглядом. И это плохо. Бог, пошедший вразнос, к тому же его уровня, может натворить больших бед.