В общем, жиденькие чудеса Золотого города разочаровали народ. Кэт потеряла всякий интерес к окружающему, как только узнала, что простым смертным здесь нельзя пользоваться магией. Пименов опять завёл свою песню — мол, никакие это не Небеса, а параллельная реальность. Думаю, в чём-то он прав, если вспомнить, что говорил мне Нейто.
Тем временем бывалая публика помалкивала и лишь улыбалась, слушая язвительные реплики Кэт и скептические высказывания Пименова. Дело в том, что чудеса Золотого города так сразу не увидеть. Здесь обычные с виду вещи совсем не то, чем они кажутся. Кэт вознамерилась пнуть осколки кувшина и токкэби с хихиканьем дал ей подножку. Пока она ругалась со шкодным бесом, грозя выдернуть ему единственную ногу и бить беднягу до посинения, я показала кулак венику, прислонённому к глиняному забору с вмазанными в него камнями. И веник, и забор, и камни — это всё квенсины. В общем-то, они безобидные ребята — по большей части, но лучше держать ухо востро: бесы есть бесы.
Единственно, кто был всем доволен, это Василиса. Не выпуская из рук блокнот, она с увлечением рисовала приглянувшиеся ей наряды. Хорошо, что мы сразу заметили её отсутствие, когда она увязалась за компанией валькирий. И совсем хорошо, что мускулистые скандинавские девки, ведущие в поводу своих крылатых коней, чему-то громко смеялись и не обратили на нас внимания. Думаю, отцу не понравилось бы драчка в его личных владениях, тем более с союзниками, которые совсем недавно перешли на его сторону.
На первый раз проведённой экскурсии было более чем достаточно, к тому же дело шло к вечеру. Поскольку вместе с темнотой активизируется опасная нечисть, я повернула к нашему пристанищу на Небесах. Алекс, который до этого со скучающим видом шагал рядом со мной, сразу оживился и предложил по пути заглянуть на императорскую кухню — так сказать, по старой памяти. Что мы и сделали, ко всеобщему удовольствию — включая мистера Тофуса, Юйту Лунного зайца и карпа Кои, которые не преминули составить нам компанию. После более чем вкусного ужина троица божков куда-то испарилась, а мы продолжили путь домой.
Вид родового гнезда согрел мне душу. Стараниями отца оно больше не напоминало дом с привидениями; дворец сиял золотой крышей, свежими красками на новеньких стенах и глядел на мир целыми окнами, правда, сильно смахивающими на бельма из-за рисовой бумаги. Эдик с Тигрёнком издали дружный вопль и, не дожидаясь нас, со всех ног припустили к дворцу Бабочки-однодневки.
Э нет! Когда мы подошли ближе, я увидела, что на табличке, как и Земле, написано, что это дом Сирин. Я улыбнулась. Ну спасибо, отец! Мелочь, но приятно. Наконец-то я перестала быть для тебя бабочкой-однодневкой и стала просто дочерью.
К бурной радости Эдика и Даши, окружающий парк остался не тронутым, и они устремились к своим памятным местам. Алекс выступил в роли коменданта и пока он расселял народ по комнатам, я переместилась к озеру, на котором стоял павильон Водяных цветов. Благо, отец выдал мне пайцзу на полное использование магии на Небесах.
Я не знала, ждёт ли меня князь Фонг, ведь я не условилась с ним о встрече, поэтому старалась не слишком спешить, идя по мосту, окруженному лотосами. Вдруг он не пришёл? Тогда лучше оттянуть момент разочарования.
Неожиданно волшебно красивые цветы мягко засветились изнутри и во мне, как в детстве, проснулось ощущение чуда. Я бросилась бежать и откинула входную циновку.
«Лин Гуан! Ты здесь!» — выдохнула я, припав к груди светозарного феникса. «Дитя моё! Разве я мог не прийти, зная, что ты здесь!» — ответил он, и меня затопило чувство чистейшего восторга, какое возникает лишь тогда, когда ты в полной гармонии с собой и миром.
Охваченная счастливым умиротворением я купалась в волнах такой любви, какую познали лишь те смертные, что хоть на миг ощутили единение со вселенской душой. Похожее чувство я испытала в Эквилибриуме, погружённая в воды вселенского океана. Нирвана. Жизнь на грани смерти, когда душа силится сбросить оковы тела и рвётся на волю…
Вернул меня к действительности голос Лин Гуана, любящий и чуточку виноватый.
— Прости, моя радость! Вечерняя заря на подходе, я должен идти.
— Ненавижу его! Пожалуйста, не уходи! — заплакала я, и его горячие ладони коснулись моих щёк.
— Не плачь, дитя! Жизнь и смерть, как свет и мрак, одно не существует без другого.
— Это бесчеловечно! Как можно было обречь тебя на ежедневную смерть?
— Таково моё предназначение, — мягко улыбнулся Лин Гуан и исчез в яркой вспышке огня.
Я выскочила на улицу и, глотая слёзы, выкрикнула:
— Эллирэу, торадо-ци! Лин Гуан! Обязательно возвращайся! Я жду тебя! Я всегда буду ждать тебя!
— Сирин! Эллирэу, заф-ци![65] — донёсся до меня ответный крик, и громадная огненная птица, набирая высоту, плавно взмахнула крыльями.
Не знаю, сколько я простояла, глядя на небо, но стемнело основательно. Опомнилась лишь тогда, когда Алекс обнял меня. «Не нужно оправдываться, я всё понимаю. Ир, идём домой!» — негромко сказал он, когда я попыталась отстраниться. И так тепло мне стало, что я обняла его и вложила в свой поцелуй всю ту безбрежную любовь, которую я к нему испытывала, ну и чего греха таить? признательность за его долготерпение. Не каждый выдержал бы и тем более принял такие душевные порывы своей половины. Алекс — моя жар-птица, которую мне повезло встретить в реальности.
Да, чуть не забыла! Алекс и Пименов, при участии всё того же Нэхуеля в качестве помощника, провели тщательное расследование, но так и не дознались, кто украл золото и отлил из него фаллический символ. Самая подлость заключалась в том, что его нельзя переплавить обратно в монеты. Поскольку Алекс по этому поводу очень расстраивался, то кто только ни пробовал расколдовать его золото, но увы! Даже отец спасовал, сказав, что не знает магическое плетение, удерживающее благородный металл в бесстыжей, то бишь в сакральной форме, и я склонна ему поверить.
Алекс не успокоился и обратился к мистеру Бону. Маг обследовал золотой фаллос и, ухмыльнувшись, заявил, что тоже бессилен. Вот тут я уверена, что кто-то лжёт как сивый мерин и по каким-то своим причинам не хочет расколдовывать наше золото. Тогда Алекс, не будь дурак, предложил свой золотой член Шиве — тот подумал-подумал и согласился. Правда, к неудовольствию моего корыстного дракона он приобрёл его бесценное произведение искусства по бартеру, то есть за золотые монеты того же веса и драгоценные камни того же достоинства.
Так что теперь золотой фаллос украшает сад индийского бога и его шакти с песнопениями водят вокруг него хороводы. Как положено, они умасливают его маслом священных коров, посыпают не менее священными семенами и возлагают живые цветы — в тайной надежде проделать то же самое с лингамом самого Шивы. Напрасные мечты! Шива один, а шакти у него тьма-тьмущая, так что им в любом случае придётся обходиться лингамами других мужчин. Ну а скромницы пусть продолжают водить хороводы у сакрального символа своего небесного муженька и вздыхают о несбыточном.
Вот так и живём. Если требуется деяние в масштабах вселенной, это у нас без проблем, но если вдруг понадобится что-то по мелочи, например, найти зловредного шутника, переведшего твёрдую валюту в произведение искусства сомнительной ценности, то тут начинается: «Смертные, да вы что? И даже не просите! Мы же боги, мы такой ерундой не занимаемся!» Примерно, как в одном древнем мультике: «Дорогая, я достану тебе звезду с неба, но с кастрюлями управляйся сама».
Правда, есть у меня одно соображение, кто это сделал, но чего-то сомнительно. Высочество та ещё шельма, но заниматься такими глупостями? Хотя с Николса станется подать о себе весточку столь скабрёзным способом. Не зря же у отца, когда золотой член стоял ещё у нас, при взгляде на него каждый раз появлялось задумчивое выражение. Видимо, гадал, что означает сей подарок — эквивалент английскому факу или братское пожелание, типа: «Чак, будь мужиком и держись до конца».
В общем, жизнь продолжается.
КОНЕЦ