И тут рядом с мерседесом затормозил «ягуар» Алекса. Когда я села к нему в машину, он бросил на меня изучающий взгляд.
— Я же говорил, тебе нечего делать у моих родителей. Так нет, всё равно попёрлась, — проворчал он.
— Заткнись, Савенков!.. — я немного помолчала. — Между прочим, я чуть было не убила твоего старшего сына.
— Знаю. Мать уже доложила мне.
— И что ты думаешь об этом?
— Но ведь не убила же, — отозвался он индифферентным тоном и дал задний ход, выбираясь из тупика.
Алекс молчал, и я была благодарна ему за это. Ярость улеглась, и на смену ей пришло облегчение, с оттенком раскаяния. Оставалось лишь благодарить высшие силы, что не дали мне убить ребёнка. Причём не просто ребёнка, а сына Алекса. Не знаю, что было бы, случись это несчастье. Вряд ли наш брак уцелел бы после такого.
Видя, что меня трясёт, Алекс включил подогрев, и я закрыла глаза. Пропади всё пропадом! Несмотря на происшедшее, я ни о чём не жалела. Теперь чёрта с два внебрачный сын Алекса вырастет избалованным маменькиным сынком.
Ночью сон перенёс меня на Фандору. Я, Чантико и Лиланд сидели в гостиной Лягушачьей Заводи и играли в подкидного дурака. Затем Лиланд ушёл в лабораторию, и Чантико подсела ко мне. Взяв меня за руку, она что-то говорила, причём что-то очень важное. Увы, стоило мне проснуться и её слова тут же улетучились из моей памяти. Осталось лишь ощущение, что она расстраивалась из-за Золотого императора, но тогда это ерунда. Уж кто другой, а отец не из тех, кто даст себя в обиду.
Глава 6
Ирина ошибалась. Золотой император находился более чем в бедственном положении. По роковому стечению обстоятельств враги застали его в тот момент, когда он лишился львиной доли магических сил и от него отвернулась удача.
И не только удача. Золотого императора не предупредили о готовящемся нападении и он, памятуя, кем был Гуань Джун, естественно, предположил худшее.
Как бы то ни было, вторжение греческого воинства застало его врасплох, и он, беспокоясь за дочь, отправил её к матери, рассудив, что вдвоём они будут в большей безопасности. Так что душевный порыв Алконост возник не на пустом месте, и она ушла не совсем по своей воле. Не зная об этом, принцесса потом корила себя, что бросила отца, когда он нуждался в её помощи. Просто она не знала, какой ад начался после её ухода и того, какой обузой она была бы для него.
Золотой император воевал как одержимый, но без щита и такоты, ещё не набравшей прежнюю силу, ему приходилось туго, — ведь основную массу его многочисленных противников составляли изначальные боги. Причём бывшие узники Тартара, полыхающие злобой, набрасывались на него так, будто это он отправил их в ад, а не собственные дети.
Защитникам Золотого города приходилось так же туго, как его правителю, и по той же причине — их было мало, а врагов много.
Положение совсем осложнилось, когда пришли высшие олимпийские боги. Зевс, Посейдон, Аид, Афина, сочетавшие в себе силу древнегреческих и римских божеств, были более чем могущественными противниками.
Особенно бесчинствовали Посейдон, властитель морей, и Аид, властитель подземного мира. Под ногами сражающихся то и дело змеились трещины; разверзались бездонные ямы; из-под земли взметались фонтаны шипящей лавы, навстречу которым неслись полчища ледяных игл. С небес обрушивался то водопад воды, то падал град камней. Невиданные твари, вырвавшиеся из подземного царства, плевались ядом и рвали клыками и когтями всех, кто оказывался поблизости.
Золотой город превратился в сплошное пожарище, но его защитники не сдавались, хотя улицы были забиты убитыми, а на площадях высились целые горы истерзанных тел. Земля была уже не в силах впитать пролитую кровь, и та дождём просачивалась в реальный мир.
Костяк ополчения составляли дворцовый гарнизон и Небесная Жуцзя[7], ученики которой не уступали взрослым и показывали чудеса храбрости. Наставники юных воинов, глядя на то, с какой скоростью тают их ряды, приходили в отчаяние, но надеялись, что вот-вот появится Гуань Джун с войском или Огненная стража. На это надеялись все жители Золотого города, но первыми на помощь им пришли обитатели вассальных Небесных домов.
В багровом дымном небе выгнулась громадная радуга и фениксы, воины света, взяли в осаду армию монстров Аида. Они создали вращающееся кольцо в небе, и кошмарные твари, ослеплённые потоками чистейшего света, с рычанием попрятались во тьме, но и там им не было спасения. Отряды фениксов прочёсывали уцелевшие дома и завалы и, находя их, безжалостно уничтожали.
Чуть позже появилась громадная Мать-Черепаха и поглотила воду, которую Посейдон обрушил на Золотой город. Созданные им морские чудовища оказались на суше, и отряды воинов-черепах вступили с ними в схватку. Тогда Посейдон попробовал устроить землетрясение, но Мать-Черепаха была на чеку и заковала землю ледяным панцирем.
На долю воинам-тиграм и воинам-драконам, которые появились одновременно, достались Афина и прочее греческое войско. Дом драконов схватился с грифонами, гарпиями и прочей летучей нечистью, а Дом тигров — с циклопами, ехиднами и многочисленными греческими героями, полубогами и богами.
Зевс стоял на площади перед Золотым дворцом и, не вмешиваясь в битву, зорко следил за своим могущественным противником.
Измотанный безумными титанами, среди которых особенно отличался Кронос-Сатурн, Золотой император был уже на пределе своих возможностей. Он уже ни на что не надеялся, как вдруг на помощь ему пришёл гекатонхейр Эгеон.
Один вид бессменного тюремщика привёл титанов в такое замешательство, что стоило гекатонхейру прикрикнуть на них, мол, нечего здесь болтаться, как их будто ветром сдуло.
Безумцы бросились обратно в Тартар и вновь расселись по своим камерам. Довольно покряхтывая, Кронос-Сатурн растянулся на лежанке из соломы и погладил себя по впалому животу.
— Эй! Как думаете, что сегодня будет на обед? — поинтересовался он у остальных.
— Шиш с маслом! — проворчал Иапет-Яфет. — Сам знаешь, Эгеон предан Золотому императору и ещё припомнит нам, что мы выступили против него.
— И правильно сделает, — откликнулся сам Тартар и сердито добавил: — Дураки набитые! Вот чего вам не сиделось на всё готовом? Учтите, сбежите ещё раз и обратно я вас не пущу.
— Не злись! Если бы не мальчишка Хаоса, нам бы даже в голову не пришло покинуть тебя, — заискивающе проговорил Криос, который уже настолько одичал, что не мыслил себя вне стен своей тюрьмы.
— А я вас предупреждал, что они оба проходимцы: что внук, что дед! — прогудел Тартар. По натуре он был ретроградом и недолюбливал старшего брата за его беспокойный характер и пристрастие к сомнительным экспериментам.
Титаны поклялись, что больше ни ногой из своей тюрьмы и Тартар, смягчившись, выдал им не только обед, но и вино. Перепившиеся боги заспорили, кто сильней Золотой император или Зевс, и, разругавшись в пух и прах, подрались между собой. Между тем, если бы они вернулись, то могли бы воочию лицезреть ответ на свой вопрос.
Когда титаны исчезли, Золотой император признательно глянул на гекатонхейра Эгеона и ринулся к Зевсу. На полпути он завяз в плотной толпе воинов и вызвал такоту. Из всех стихий элементаль огня был единственным, кто подчинялся ему в прежней мере, и он придал ему форму шолоицкуинтли. Пока помощник воевал с желающими лично подраться с Золотым императором, он сам пробился к греческому громовержцу и вызвал его на поединок. Хотя к тому времени сражение уже вошло в ту фазу, когда его участники не обращают внимания на то, что творится вокруг, но умопомрачительный грохот и ослепительный блеск молний, которыми обменивались властители пантеонов, были таковы, что не заметить их было невозможно.
Поединок между Золотым императором и Зевсом был слишком важен, поэтому вокруг них то там, то тут возникало спонтанное перемирие. Храня свирепое выражение на лицах, воины стояли плечом к плечу, зачастую с недавним врагом, и ждали чем закончится их побоище.
Битва постепенно стихала, но тут появились богиня раздора Эрида и неистовая богиня ярости Энио. Где насмешками, где похвалами они начали подымать угасший боевой дух воинов, при этом не делая особых различий между своими и чужими.
7
Конфуцианство (жуцзя): правитель и его чиновники должны управлять страной по принципам справедливости, честности и любви. Изучались этические правила, социальные нормы и регулирование управления деспотическим централизованным государством. Представители: Конфуций, Цзэн-цзы, Цзы Сы, Ю Жо, Цзы-гао, Мэн-цзы, Сюнь-цзы.