– Что мы там забыли?
– Думай головой, Корис.
– Кроме того, что мы имеем, в городе мы можем добыть разве что золото.
– Правильно. Я думаю, вскоре оно нам понадобится.
– Менок, что ты задумал?
– Ты, надеюсь, еще не потерял надежду заиметь перстни?
– Чтобы их заиметь, для начала нужно разыскать пройдоху – Бадэра, – хмыкнул Корис. – А где мы его найдем? Он может находиться в любой точке Галактики.
– И я знаю, в какой именно. Могу поспорить, что он сейчас пьянствует в своей крепости на планете Бад, которую назвал в честь своего имени.
– Даже если так, то что с того? Никто не знает, где находится эта планета.
– Я знаю.
– Откуда?!
– Однажды я интересовался местожительством Бадэра и проследил за ним. Он даже не подозревает об этом.
– У тебя всегда один и тот же ответ, – усмехнулся Корис. – Ты самый любопытный тип из всех, кого я когда-либо знал. Я не припомню ни одного крупного дела в Галактике, в которое ты не всунул свой нос.
– Это нетрудно объяснить, – улыбнулся Менок. – Ведь чаще всего в этих делах со мной участвовал ты.
– Потому что в большинстве случаев ты меня в них втягивал, – ухмыльнулся Корис. – И я чувствую, что ты снова хочешь втянуть меня в какую-то авантюру.
– Что поделаешь, таково мое хобби.
– Если бы оно у тебя было единственное, – вздохнул Корис.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Менок.
– Как насчет твоего пристрастия к дракам? Ведь ты и дня не можешь прожить без мордобоя.
– Лучше бы ты помалкивал насчет драк. Я ведь сегодня еще не дрался. А если говорить о пристрастиях, то как насчет твоего любимого хобби потрепать языком и навешать всем лапши на уши? А твоя слабость к женскому полу? Думаешь, я не видел, как ты поглядывал на Филлою и Нииду?
– Таки заметил! – воскликнул Корис. – От тебя ничего не утаишь! Всегда ты обо всем пронюхаешь!
– Не всегда, но стараюсь максимально к этому приблизиться.
– Тогда ответь мне на один вопрос. Допустим, мы доберемся до планеты Бад и даже проникнем в крепость Бадэра. Но что ему помешает, почуяв опасность, смыться в любой другой мир Галактики? Тогда мы уж точно его не найдем.
– Ему помешает мое предложение, от которого он не сможет отказаться. Он сам отдаст нам, по крайней мере, два перстня.
– Ты что, спятил? Ни один тэйтэл не согласится на сделку с перстнями, а тем более не отдаст их.
– Отдаст. Конечно, не задаром.
– Шутишь? – хмыкнул Корис. – Нет вещи, на которую тэйтэл променял бы перстень Галлиена!
– Ты уверен? Может, давай поспорим?
– Э-нет, хитрый ты лис. Я уже однажды проспорил тебе планету.
– У тебя есть шанс ее отыграть, – усмехнулся Менок.
– Нет уж! – ухмыльнулся Корис. – С тобой разве что еще одну проиграешь. Хватит темнить. Выкладывай, что ты собираешься предложить Бадэру.
Менок хитро улыбнулся и медленно произнес:
– Золотую Флягу.
– Ха-ха-ха! Неужели ты думаешь, что Бадэр соблазнится на какую-то золотую безделушку, даже на ту, которую таскал с собой тысячи лет? Если он пожелает, то сможет наштамповать себе сотни таких фляг!
– Наштамповать можно также сотни перстней Галлиена, таких как у тебя на руке, но от этого они никак не станут оригиналами.
– Что ты этим хочешь сказать?
– Да то, что Золотая Фляга является прибором не менее уникальным, чем перстни Галлиена. Бадэр никогда не распространялся о ее свойствах и правильно делал. Ему совсем не хотелось, чтобы за ним начали охотиться пьяницы всей Галактики.
– Ты меня заинтриговал. Никогда не слышал о каких-то там свойствах Золотой Фляги, кроме свойств обычной посудины.
– Разве ты не слыхал о том, что Золотая Фляга Бадэра никогда не бывает пустой?
– Что же тут удивительного? От такого пьяницы ничего другого ждать не приходится. Он не допускал даже мысли о том, чтобы его сосуд хоть на минуту оставался пустым и всегда наполнял его, когда тот слишком опорожнялся.
– Наполнял, говоришь? – хмыкнул Менок. – Ты хоть раз видел, как он это делает?
– Вообще-то… нет, – удивленно ответил Корис.
– То-то. Бадэр никогда не наполнял Флягу, потому что она наполнялась сама.
– Интересно, как?
– Фляга только внешне выглядит золотой. На самом деле она лишь позолочена, а под позолотой находится сложный механизм, который с помощью микромасштабных ядерных реакций перерабатывает любое вещество, в том числе и воздух, в сорокапроцентный раствор спирта, то есть в водку.