– Не густо у вас с бабами, – сказал Менок. – Теперь их всего четыре.
– Шесть, – поправил Клин. – Эти двое тоже исполняют роль женщин. – Он указал пальцем на мужчин у костра. – Они предали меня, и за это я их отправил к бабам. Их зовут Кондрюк и Зударь.
– В твоей шайке имеет место гомосексуализм? – спросил Корис Менока.
– Там, где мало женщин, он почти всегда присутствует.
– Это меня не удивляет, – оскалился Корис. – Посмотри на этих баб у костра. Чтобы назвать их красивыми, нужно провести хотя бы год на необитаемом острове. Не завидую я Кондрюку и Зударю.
– Раньше в банде было с двадцать баб, но остались почему-то самые некрасивые.
– Интересно, какие у них клички?
– Ха-ха-ха! – рассмеялся Менок. – Ну ты и бабник!
– Ты же знаешь, – пожал плечами Корис, – когда дело касается женщин, я становлюсь таким же любопытным, как и ты.
– Тогда посмотри на них внимательно. Вон ту, черноволосую, с носом, похожим на клюв, называют Вороной. Толстогубую, с волосами рыжего цвета, зовут Колбасой. Та, что немного конопата и имеет маленькие глазки, зовется Свиньей. И последнюю, пышногрудую, называют Пышкой.
Корис так и покатился со смеху.
– Чего смеешься, придурок?! – крикнула Свинья.
– Увидел свое отражение в твоих огромных глазах.
– Ха-ха-ха! – заржала вся шайка.
Свинья, пронзив Кориса негодующим взглядом, повернулась к нему спиной.
– Привет, девки, – обратился Корис к остальным женщинам.
– Мы не девки, понял? – с нажимом ответила Пышка.
– Вы, наверное, неприкосновенные девственницы, – ухмыльнулся он.
Банда снова разразилась хохотом.
– Мое прозвище – Язык, – представился Корис.
– Да ну? – оскалилась Колбаса.
– Хочешь, нагну? – ответил Корис.
Разбойники опять схватились за животы.
– Ты не сильно выпендривайся, – отозвалась Ворона, – а то я пожалуюсь Клину, и он из тебя кишки выпустит.
– Врет она все, – сказала Пышка. – Клин на Ворону даже не посмотрит, а тем более не будет ее слушать.
– Не сомневаюсь, – хмыкнул Корис.
– Ах ты, пес! – крикнула Ворона. – Решил повыпендриваться?
Она выхватила из костра горящую головешку, вскочила на ноги и замахнулась на него. Она сделала это так стремительно, что потеряла равновесие и, не удержавшись на ногах, стукнулась лбом о деревянный сундук.
– Баум! – раздался на всю пещеру звук, напоминающий падение пустой бочки.
На миг в логове воцарилась тишина, а через секунду вся шайка грянула громоподобным смехом. Ворона, покрасневшая и сконфуженная, мигом шмыгнула в одну из ниш, выдолбленных в стенах пещеры, и больше не показывалась.
Клин поднял вверх правую руку, и все затихли. Выждав несколько секунд, он сказал:
– Мои разведчики доложили мне, что завтра через нашу территорию пройдет караван. Так что сегодня все должны рано лечь спать, и я запрещаю кому бы то ни было употреблять алкоголь. У нас должны быть свежие головы, когда мы нападем на караван.
После его слов большинство разбойников стали готовиться ко сну, а некоторые потянулись к женщинам. Трое бандитов забрали с собой Свинью и Колбасу, двое полезли в нишу к Вороне, а один, неприятной наружности тип, схватил за волосы Пышку и потащил ее за собой, грубо тиская. Она стала шумно протестовать, но никто не обращал на это внимания.
– Отпусти меня, негодяй! – кричала она. – Я не буду с тобой спать!
– Куда ты денешься? – хмыкнул разбойник. – Ты спала со мной десятки раз и если я захочу, будешь спать еще сотни.
– Отпусти ее! – раздался внезапно чей-то голос, и все удивленно воззрились на Кориса.
– У тебя что, крыша поехала? – зашипел на тэйтэльском Менок. – Бабы являются общей собственностью и каждый может пользоваться услугами любой из них.
– Не мог раньше сказать, – нахмурился Корис. – Я думал, раз она не хочет с ним спать, то нужно ей помочь.
– Помочь ты ей, конечно, можешь, но я не гарантирую, что после этого ты останешься жив.
Тем временем бандит, тискающий Пышку, оправился от шока, вызванного наглостью Кориса, и яростно прорычал:
– Что ты тявкнул, новичок?!
– Теперь отступать поздно, – прошептал Менок. – Ты должен дать ему достойный ответ, иначе потеряешь уважение банды, не успев его завоевать.
– Что-что, а достойные ответы я давать умею, – оскалился Корис.