– Да дайте же, наконец, поспать, мать вашу за ногу!
– Как знаешь, – сказал Олег.
Друзья поднялись и пошли прочь. Майкл, увидев, что они не шутят, начал неуклюже подниматься. Изрыгнув с десяток ругательств, он крикнул:
– Эй! Подождите! Я с вами!
Через несколько часов путешественники вышли на берег широкой реки. Испытывая страшную жажду, они жадно напились. У американца после воды снова посоловели глаза. Олег и Саньфун только руками разводили. Майкл между тем начал ворчать:
– Пожрать бы чего-нибудь. Сутки, как в животе пусто.
– Думаешь, ты один здесь такой? – хмыкнул Олег.
– Погодите-ка, – вмешался Саньфун, – взгляните туда.
Майкл и Олег посмотрели в направлении его руки и увидели в нескольких милях вниз по течению верхушки высотных домов, возвышающиеся над тропическими лесами.
– Город! – воскликнул Олег. – Настоящий земной город! Вот где мы поедим и найдем ночлег!
– На какие, интересно, шиши? – буркнул Майкл.
Олег в ответ вытащил из кармана горсть золотых, которые ему дала Филлоя. Мешочек с бриллиантами пропал, видно, его стащили в толпе.
– Откуда у тебя золото? – удивился американец.
– Думаю, сначала нужно рассказать друг другу свои истории, – предложил Саньфун.
– Да, Майкл, расскажи-ка нам, где тебя носило, когда ты попал на Нартуллу? – оживился Олег.
– Надо бы присесть, – не преминул воспользоваться случаем американец. – Что-то я притомился.
Друзья уселись, а Майкл, посчитав такую позу недостаточно удобной, прилег. Прочистив горло, он повел:
– Моя история вряд ли будет длинной. Не буду рассказывать о своих похождениях на Земле, а начну с событий в лаборатории. Когда этот придурок Олег крутанул что-то на приборе, лаборатория исчезла. Я оказался в каком-то поселке с деревянными избушками. Они были пустыми. Я долго блуждал по улицам, пока не забрел в центр поселка. Там стояло обширное здание. Когда я туда вошел, то увидел множество людей. Половина из них сидела за столами, половина – танцевала под игру музыкантов. Все туземцы были пьяными. Они разговаривали на незнакомом языке. Один из них, не говоря ни слова, налил мне стакан какого-то пойла. Я выпил. Пойло оказалось совсем неплохим, а главное – крепким. Я сел за стол к гостеприимным ребятам и выпил еще. Несмотря на языковый барьер, мы быстро нашли общий язык. Вскоре вся братия, находящаяся в помещении, затянула песню, которую, как я позже узнал, любила исполнять каждый день.
Не успели друзья и глазом моргнуть, как Майкл уже горланил на весь лес:
1
|Em|
Ну-ка, друзья, сядем за стол,
|G|
Есть у меня к вам разговор.
|H| |Em|
Ну-ка, друзья, станцуем и споем.
|Em|
Ну-ка, браток, водки налей
|G|
Полный стакан, и не жалей,
|H| |Em|–|E7|
Я расскажу тебе о том, о сем.
ПРИПЕВ:
|Am| |D|
Странствуя между звезд,
|G| |C|
Снова толкаем тост,
|Am| |H| |Em|–|E7|
Не покидая свой веселый пост.
|Am| |D|
Прочь с головы дурман,
|G| |C|
Опустошай стакан,
|Am| |H| |Em|
Чтоб разогнать тоски своей туман.
2
Выпьем за то, чтобы жилось,
Выпьем за то, чтобы пилось,
Чтоб никогда наш стол не пустовал.
Будем гулять так, как хотим,
Водки поток неистощим.
Выпьем за то, чтоб бог благословлял.
3
Пей да гуляй, пой да танцуй,
Водки налей и не горюй,
Ждут впереди веселые деньки.
Что ты грустишь? Снова налей
Полный стакан, душу согрей,
И навсегда избавься от тоски.
Не обременяя себя никакой паузой после песни, американец продолжил свой рассказ:
– Проснулся я под столом. Рядом со мной лежал мой новый друг. Мы поднялись, сели за стол и снова выпили. Когда жидкость во всех сосудах, стоящих на столе, исчерпалась, мы пошли наполнять их к одной из бочек, натыканных по всему поселку. Вернувшись, мы продолжили. Односельчане моего друга занимались тем же. Человек триста пили в том большом помещении, где пил я. Еще человек пятьсот пили на улице. Не знаю, зачем им нужны были избы, если каждый из них, где пил, там и спал. Так продолжалось несколько месяцев. Я потерял счет дням. Единственным занятием этих людей, кроме пьянок, был сбор плодов и закваска браги. За время, которое я там провел, я научился лопотать по-ихнему. Правда, как я позже узнал, у них нет своего языка, они пользуются универсальным.
– Я слышал о них, – сказал Саньфун. – Это народ кайнов. Теперь я понял, почему в твоем лексиконе, Майкл, так много ругательств. От пьяных кайнов ты вряд ли мог услышать что-то другое. Правильно я обрисовал картину?