– Сколько раз бывал в лесах Гакала, но никогда не попадал в такое жуткое место, – прошептал Саньфун, как будто боясь разбудить мертвецов, лежащих в склепах. Его шепот раздался так гулко, что у Олега мороз побежал по коже. Больше никто не подавал голоса. Лошади под всадниками дрожали и пряли ушами, но не издавали ни звука, словно их тоже приворожила мертвая тишина. В воздухе витал призрак страха. Он был невидим, но мужчины явственно его ощущали. Казалось, десятки скрытых глаз наблюдают за ними и сама темная глубина кладбища взирает на них голодным взглядом.
Олег, наконец, не выдержал. Обращаясь неизвестно к кому, может быть, к призраку, таящемуся в склепах, может, к собственному страху, а возможно, и к дремучему лесу, он крикнул:
– Эй, ты! Что, думаешь, запугал нас? Кишка тонка!
Крик Олега раздался скорее испуганно, чем бесстрашно в этом мертвом пространстве. Гробовая тишина кладбища поглотила его как бездонный колодец. На несколько секунд все замерло, замерли даже сердца друзей…
Внезапно кладбище ожило. Из склепов стало слышно какую-то медленную возню, начали раздаваться тяжелые вздохи и стоны, заскрипели полы. Спутники испуганно переглянулись.
– Что ты наделал? – процедил хаджуй. – Кажется, ты разбудил тех, кому лучше никогда не просыпаться.
– Этого не может быть.
– До недавнего времени я тоже так считал.
Впереди что-то замаячило. Лошади остановились и застыли. Как друзья ни пытались их растормошить, все было напрасно. Они слезли с лошадей и стали оглядываться по сторонам. Вздохи и стоны в склепах обогатились звуками тяжелых шагов. В полумраке стали появляться темные фигуры, лиц которых не было видно. Выставив вперед руки, стонущие существа потянулись к путникам.
– Я не верю в нечистую силу, – сказал Олег, но на всякий случай перекрестился. Это не помогло. Фигуры продолжали надвигаться со всех сторон.
– Что им от нас нужно? – пробормотал Олег.
– Да уж наверняка не деньги, – сказал Саньфун.
– Сейчас посмотрим, – гневно процедил Олег и, выбежав вперед, вонзил меч в ближайшую фигуру. Лезвие с чавкающим звуком вошло в тело по самую рукоять. Олег выдернул его и увидел, что на клинке осталась какая-то подозрительная субстанция, совсем непохожая на кровь. Не успел он поднести меч к глазам, как в нос ему ударил омерзительный запах разлагающейся плоти.
– Они все-таки мертвецы! – прошептал Олег голосом, переходящим в крик.
Пронзенный мертвяк подставил руку под свою рану, набрал полную горсть гноя и, протянув ее к самому лицу Олега, хрипло рассмеялся, вея на него смрадом. Его смех подхватили остальные трупы, и по всему лесу разнесся нелепый звук, исходящий из мертвых глоток.
– Кажется, им не чуждо чувство юмора, – заметил Саньфун.
Покойники снова двинулись вперед.
– Сейчас мы посмотрим на них при свете, – сказал Олег и зажег спичку.
Когда огонек вспыхнул, они увидели десятки отвратительных существ со следами гниения на посиневших лицах. Друзья невольно вскрикнули. Мертвецы подхватили их крик многоголосым воплем и стали пятиться назад.
– Неужели мы страшнее их? – удивился Олег, чувствуя, как поднимается настроение и улетучивается страх.