– То, что касается собственной судьбы, не может быть открыто предсказателю.
– Что же нам теперь делать? Ждать исполнения предначертанного? – недоверчиво спросил я. – И в один прекрасный день придет добрый дядя и выведет нас отсюда за ручку?
– Ты прав в своей иронии. Если мы сейчас ляжем на кровати и будем изо дня в день, полностью бездействуя, ожидать, что нам на голову упадет свобода, то, думаю, ждать нам придется слишком долго. То, что сегодня произошло с Гебсом, случается крайне редко. Предсказание для нас означает лишь то, что если мы приложим максимум усилий для достижения свободы и сделаем все от нас зависящее, то в свои права вступит судьба и сделает то, что от нас не зависит. В конечном итоге сбудется пророчество, и мы достигнем своей цели.
– Почему Качер не знает, что ты сын Аграра?
– О том, что я принадлежу к семье Аграра, знали только ее члены.
– Твой отец говорил, что нам предстоит сделать?
– Конкретных указаний он не давал, но говорил, что нам нужно действовать.
– Тогда давай приступим, – с иронией сказал я. – Почему бы тебе, используя волшебство, не открыть нашу решетку или не проделать в стене дыру, через которую мы убрались бы восвояси? Или на худой конец увеличь туалетное отверстие, чтобы мы могли в него протиснуться.
– Я не Волшебник, я только учусь, – ответил Клорм.
– Оно и видно, – буркнул я. – Расскажи лучше, кто такие клоксы.
– Клоксы – это люди, волю которых Колдун полностью подчинил себе. Они слепо подчиняются каждому его приказу и не могут протестовать. Если он скажет им пойти на смерть, они пойдут, не задумываясь.
– Знакомое описание, – отозвался Олег. – По-моему, так же можно описать и просвещенцев, находящихся под коллективным гипнозом.
– А как ты думаешь, – усмехнулся хаджуй, – кто ввел просвещенство в Пэйфите?
– Неужели Качер?! – воскликнул Олег.
– Кто же еще. Несмотря на свою нелепость, просвещенство постепенно захватило в свои ряды почти всех жителей Пэйфита. Колдун назначил несколько жрецов-наместников, которые заправляют массами.
– Но зачем? – недоумевал Олег.
– Да потому что из людей, подобных просвещенцам, легче всего выкачивать энергию, которой Колдуны питаются. Особенно много ее уходит во время молитв, которые ты видел в Пэйфите. Люди, участвующие в них, даже не подозревают, что служат постоянными донорами для энергетических вампиров.
– Следовательно, клоксы подобны просвещенцам, но еще более опутаны чарами Колдунов? Почему они столь уродливы?
– Страна Колдовства может проектировать негативные помыслы и желания человека на его внешность. Колдуны способны усиливать это влияние. Не удивительно, что их слуги имеют такой облик. У Колдунов извращенные умы и они даже щеголяют друг перед другом уродством своих клоксов. У некоторых из них слуги вместо рук и ног имеют когтистые лапы или копыта, а вместо лиц – звериные рыла.
Когда я спросил об этом Клорма, он сказал:
– Клоксы принадлежат Колдунам и душой, и телом. Они могут превратить их во что угодно.
– А почему, – спросил я, – Качер имеет свое влияние именно в Эльфире? Ведь ты говорил, что страна Колдовства соединяется с миллионами других миров.
– Потому что территория, которой он владеет, выходит в Эльфир. Многими участками, выходящими в иные миры, владеют другие Колдуны или Волшебники. Но большинство территорий – ничейные. Нет и не может быть человека, который смог бы контролировать всю страну Колдовства.
Раньше Качер имел меньше доступа к Эльфиру, но убив моего отца, протянул свои руки очень далеко. Тем не менее, пусть не тешит себя иллюзиями. Смерть отца не пройдет для него безнаказанно. Пускай мы только освободимся.
– Но как? Что нам делать?
– В первую очередь тебе нужно обучиться владеть своей внутренней силой и черпать энергию из Источника.
– Все это похоже на сказки, – сказал я скептически.
– На сказки? – улыбнулся Клорм.
То, что произошло в следующие мгновения, поразило меня. Сначала Клорм поднес к моему телу открытую ладонь на расстояние нескольких сантиметров. Я почувствовал исходящее от нее тепло и пульсацию энергии, струящейся из пальцев. Через несколько секунд тепло превратилось в жжение, и я невольно отшатнулся. В следующий момент Клорм сделал молниеносный выпад рукой и меня отшвырнуло к противоположной стене, хотя его кулак не доходил до моей груди на несколько сантиметров. Потом он приблизил свои ладони одну к другой и начал проделывать ими кругообразные движения, как бы скатывая невидимый шар. Когда воображаемый шар достиг диаметра приблизительно тридцати сантиметров, Клорм толкнул его в мою сторону. У меня в животе возникло такое ощущение, словно туда вонзилось несколько железных, раскаленных добела когтей. Перед глазами поплыли круги, и я чуть не упал.