Но слишком уж они крупные. Поэтому – бежать.
Что тарантул и сделал.
И в очередной раз остался в живых.
Правда, теперь пейзаж непоправимо переменился – в нем навечно (для тарантула, конечно) появился неподвижный объект, от которого исходил отвратительный запах. Впрочем, кроме этого запаха, из-за которого подобраться к нему было невозможно, странный крупный предмет никак себя не проявлял – за местной живностью он точно не охотился, а потому конкурентом в борьбе тарантула за выживание точно не был. И постепенно хозяин каменистой пустыни привык к соседству и перестал обращать на него хоть какое-то внимание…
– Что это было?
Стандартный вопрос в нестандартной ситуации. Все равно кто-то должен был его задать. Виталий и задал.
– Не знаю!
Лицо Юсуфа было мрачным и хмурым, он словно бы постарел лет на десять.
Неприятности начались примерно час назад, со звонка мобильника у Юсуфа, который вел свой джип к границе с Египтом. Через эту границу и следовало переправить репортеров – из страны, охваченной гражданской войной, к относительной, но все же цивилизации. А уж дальше они сами сумеют добраться домой: один – в Америку, второй – в Россию.
Юсуф с кем-то ругался по мобильнику, а один из тех, кого он сопровождал, американец, напряженно вслушивался, пытаясь уловить знакомые арабские слова. Они никак не желали складываться в связные фразы, было ясно одно – речь идет о чем-то очень серьезном и очень неприятном.
Наконец Юсуф отложил телефон и обернулся к пассажирам.
– Дальше не проехать, – объявил он. – Под Дерной – столкновения.
– Какие еще столкновения?! – растерянно спросил Джеймс. – Дерна – это территория республики, фронт – в совершенно другом месте. Войска диктатора прорвались?!
– Это вряд ли, – покачал головой Юсуф. – Думаю, не войска, а просто его сторонники. Сообщают, что напали на колонну с продовольствием. Вертолеты НАТО уже вызвали, но пока еще их дождутся…
Он остановил машину.
– И что теперь? – спросил Виталий.
– Не знаю. – Юсуф прищелкнул пальцами, этот жест означал полнейшую досаду. – Можно подождать, а можно и в объезд. Или – вернуться.
– А может?.. – Виталий не закончил, но было и так понятно, что он имеет в виду. Раз уж не получилось раздобыть пропуск в зону боевых действий, то почему бы не сделать репортаж о боях на территории, контролируемой повстанцами?
– Не может. – Юсуф слегка улыбнулся. – Совершенно не может, друзья. Я отвечаю за ваши жизни. Вчера было сообщение – вы, наверное, еще не знаете, – что двух американских репортеров убили в Мисурате, в бою. С нас хватит жертв. Так что как угодно, но я вас должен отсюда вывезти. Иначе не получится. И потом, все вооружение у нас – автомат. Этого мало. А иностранные журналисты – очень хорошая добыча для врага.
– И что теперь?
– Думаю, в объезд, – проговорил Юсуф. – Дорогу я знаю, эти мятежники вряд ли будут отступать по ней. В общем, на час задержимся, но не больше того.
Виталий только вздохнул. С одной стороны, внезапно оказаться в эпицентре боя было бы страшно. С другой же, что это за командировка в «горячую точку», если боевых действий не видел, а делал репортажи о том, как готовят повстанческую армию в глубоком тылу. Хотя, судя по всему, понятия «фронт» и «тыл» в этой пустынной стране могли очень быстро меняться местами.
– В объезд! – тоном, не допускающим хоть каких-то возражений, скомандовал Юсуф, разворачивая джип.
Съезд с основной автострады, тянущейся вдоль берега моря, отыскался примерно метрах в восьмистах. Но еще до того, как повернуть на объездную дорогу, идущую через пустыню, стало понятно: бой впереди очень серьезный. Им попалась навстречу колонна «Тойот», которые русские журналисты называли «махновскими тачанками». Это и были самые настоящие тачанки, только без лошадей, их в двадцать первом веке успешно заменили лошадиные силы в двигателях. А вот все остальное осталось почти неизменным: в кузове каждого пикапа был укреплен или пулемет, или зенитное орудие, которому предстояло теперь стрелять по наземным целям.
А вот лихие автокавалеристы под трехцветными знаменами, если бы их переодеть, совершенно не отличались бы от самых настоящих воинов батьки Махно. Юсуф даже остановил джип, позволив журналистам вволю поснимать колонну, а из замыкающей машины, не снизившей скорость, наводчик орудия весело помахал рукой.
– Последние военные фотографии, – проговорил Джеймс.