— Невероятно! Это просто божественно! — громко воскликнула Этери, отведав какой-то салат. — Можно ли мне взять ещё?!
Не так страшна была реакция, как её отсутствие. Я только заметил, как взгляд Кармии мимолетно направился на Этери и вернулся к мужу. Зато вот Флюра краснела с невероятной скоростью, и уже, похоже, от стыда. Я посмотрел по направлению её взгляда — она пялилась на… Аркашу. Аркашу, которая накладывала тефтельки в какие-то коробочки, после чего убирала их в рюкзак под столом. Закончив с целым подносом мясных шариков, она принялась за другое блюдо. У меня волосы встали дыбом. Этери, тем временем, тоже встала, чтобы пролететь над столом к её полюбившемуся салату и взять всю чашку себе, после чего начать уминать прямо в полете, медленно паря к своему месту. Мне стало плохо.
— Флюра, передай мне, пожалуйста, солнечную нарезку, — услышал я едкий голос паренька с зелёным андеркатом. Гевиль сидел рядом с сестрой и потому действительно мог воспользоваться её помощью. — Благодарю.
Он положил себе на тарелку один кусочек мясца и вернул поднос с остальным блюдом Флюре. Когда она поставила его на место, Гевиль тут же сказал:
— Флюра, передай мне, пожалуйста, солнечную нарезку.
Глаза волшебницы вспыхнули, а руки затряслись, но он повернула голову в сторону родителей, задержала на них взгляд и послушно передала брату тарелку. Он снова наложил себе один кусочек мяса, подождал минуту и сказал:
— Флюра, передай мне, пожалуйста, солнечную нарезку.
Это было настоящее свинство за рамками приличия. За рамками, потому что по сути он не нарушал правил этикета, но, похоже, Гевиль был из тех людей, для которых ограничения были рекомендациями. Он растягивал определения и находил вторые смыслы, после чего делал так, как ему пожелается. Наверняка пацан знал, что то, что он творит — ненормально, но продолжал, потому что имел на это право.
— Флюра, передай мне, пожалуйста, солнечную нарезку.
Мне было жалко смотреть на волшебницу. У меня сложилось ощущение, будто все в комнате понимали, что девушку просто унижают на пустом месте, но всем было либо плевать, либо они не знали, как остановить это. Я тоже не знал, потому что плохо ощущал свой уровень «авторитета» в этом доме. Может ли гость сделать замечание хозяину? А может ли сделать замечание, если этот хозяин — из дворянского рода?
Однако пока я думал над способом выйти из ситуации, Флюра сама нашла решение. Сразу же после того, как она вернула «солнечную нарезку» на законное место, девушка попросила у брата:
— Гевиль, передай мне, пожалуйста, эльфийский салат.
Тот покривился, но послушно сделал то, что требовалось. Как только Флюра взяла блюдо в руки, то тут же вернула его брату, не наложив и ложки, после чего сказала:
— Гевиль, передай мне, пожалуйста, эльфийский салат.
Чёрт возьми, это была гениальная ответочка. Если у Гевиля до этого была пассивная агрессия, то у Флюры получилась самая агрессивная пассивная агрессия из тех, что я когда-либо видел. Её просьбы передать салат били по идиоту как из пулемёта, его лицо зеленело от злобы, но он вынужден был подчиняться, потому что не успевал положить салат на место, как Флюра снова просила «передать блюдо». У меня не получалось сдержать улыбку, но она пропала моментально, стоило мне услышать грубый приказ от Кармии из Летренас:
— Флюра, живо прекратите паясничать.
Девушка замерла с протянутыми руками, позволив брату, наконец, вернуть салат на законное место. После этого лицо Гевиля расплылось в ехидной гримасе, и он сказал:
— Флюра, передай мне, пожалуйста, солнечную нарезку.
Волшебница ещё раз взглянула на мать, но не дождалась никакой реакции. После этого Флюра дрожащими руками взялась за проклятую солнечную нарезку, понесла её к Гевилю, но из-за тряски в ладонях не удержала поднос и тот с диким звоном повалился на стол. Содержимое расплескалось чуть ли не на метр вокруг, посуда захрустела, а подлый братец даже вскрикнул, хотя я видел, как на его лице мелькнула улыбка.
На девушку уставились все собравшиеся в гостиной, даже слуги. Сама же Флюра наоборот старалась не обращать ни на кого внимания, застыв, словно статуя. Однако в следующую же секунду она вскочила из-за стола и, спотыкаясь в собственном платье, выбежала из гостиной.
Глава 22
На какое-то время собравшиеся за столом утихли. Меня обуревали эмоции, но я знал, что именно нужно было делать: наблюдать.