Российская же империя являла собой полнейшую противоположность; она исповедовала христианство, названное к тому времени православием. Россия оставалась последней крупной христианской страной, и имела наглость мешать пожирать христианские страны поменьше. К тому же, христианство – единственная мировая религия, приветствующая образование и науку, как средства познания Божьего мира. Всеобщее, замечу, образование, а не по национальному признаку, как в иудаизме. Из-за своей просветительской деятельности, Православная Церковь неизменно пользовалась огромным авторитетом в народе, и любому разудалому правителю приходилось с этим считаться. То есть, конечно находились те, кто считаться не хотел, но это порождало смуты и бунты, ужасно отравлявшие жизнь царедворцам. Поэтому, если какой-нибудь из властителей и начинал задумываться о бессмертии европейского образца (надышавшись ли воздухом мессы, или дойдя своим умом), то он понимал, что церковь этого не одобрит, а народ против церкви не пойдёт. Таким образом формировался постоянный конфликт, где с одной стороны были элиты, а с другой – Христова Церковь, конфликт, который был очень на руку католикам.
Осознав расстановку сил, дальнейшее легко понять даже в современных пособиях по истории. Как из века в век, используя весь дьявольский арсенал своего культа, католицизм методично уничтожал две империи. Всё шло в ход: военные кампании и лживые союзничества, подкупы, науськивания противников друг на друга, ложь, исторические подлоги, создание и полная финансовая поддержка любого сепаратизма, как религиозного, так и обычного. Технический прогресс позволил расправиться с Османской империей, а позже – поставить ислам себе на службу. Католицизм воспрял духом – полдела сделано. С удвоенными усилиями взялись за Россию, совершенно правильно определив главную помеху – православие. Следовало заменить христианство чем-то другим, схожим в проявлениях, но отличным по духу. Наконец, добившись успеха наскоро сляпанного атеистического мировоззрения, решили, что победа не за горами. Военные успехи коммунистической России они отнесли к явлениям переходящим, тем более, что успехи эти можно рассматривать и как серьёзнейшую угрозу существованию больших масс населения докоммунистической эпохи, которое, в силу почтенного возраста, имело куда меньшие шансы выжить в военное время, и как следствие – разрыв поколений усиливался, что несомненно сыграет свою роль в перспективе. И вот именно здесь они и ошиблись. Первый раз ошиблись самым серьёзным образом. Ведь как хорошо было задумано: в конце двадцатого века коммунистический атеизм (и Россия вместе с ним), избавившись от защитной силы своей веры (три поколения атеистов сменили друг друга, что по европейским меркам достаточно, чтобы забыть любые свои корни), свалят насквозь фальшивую коммунистическую модель, и перестанут представлять какую-либо угрозу на веки вечные. До наступления царства скотской покорности оставалось совсем чуть-чуть.
И они начали праздничные приготовления, стали рушить ненужные уже декорации вроде образования для масс, высокотехнологичного производства, международных законов и прочего. Европейские элиты, дожившие до этого светлого дня, и являясь уже элитами мировыми, всерьёз заговорили об уменьшении белого населения Земли до необходимых будущему мировому порядку размеров. Цветное население никто не считал, и им не интересовался, справедливо полагая, что оно роли никакой не играет, и самостоятельным (без белых) быть не может. Начали массово внедряться все давно разработанные меры, как то: пропаганда межрасовых браков и половых извращений; стерилизация, замаскированная под вакцинацию; полное отсутствие медицинского обслуживания и биологической грамотности, под видом их дороговизны. И контроль, тотальный контроль над рабами. Тут тоже подошли с выдумкой: законодательные запреты на никотин и алкоголь (как естественные стимуляторы мозговой активности), и широчайшее распространение наркотиков (как идеальных средств снижения этой активности); целая культура прославляющая эгоизм и элементарное потребление; маргинализация любых человеческих объединений, и прочее, прочее, прочее. Заметим, что занимались они всем этим как раз в собственных странах, а лишь после, капая слюной, подступили к нашей.