Мы не считаем достоверными сведения Леонардо Бруни о том, что Данте был в 1304 г. в Ареццо среди 12 советников партии Белых при генеральном капитане графе Алессандро Гвиди да Ромена (на самом деле капитаном был его брат Агинольфо). В это время в Ареццо находился не Данте, а его брат Франческо Алигьери, который вскоре вернулся на родину. Известно весьма отрицательное отношение Данте к графам Гвиди да Ромена, которые пользовались услугами фальшивомонетчика магистра Адамо, сожженного во Флоренции на костре (см. «Ад», XXX, 73—84). Также мы сомневаемся в том, что Данте написал письмо от имени партии Белых кардиналу Никколо да Прато и от своего имени о смерти Алессандро да Ромена его племянникам (письма No 1 и No 2). Атрибуция этих писем относится к концу XIV в. Она была без достаточной критики принята многими дантологами. Ошибочно приписывать Данте (лишь потому, что он известнее других Белых гвельфов) все, что было написано флорентийскими изгнанниками во время гражданской войны.
Во Флоренции бывшие единомышленники поэта теряли свои позиции. Граждане разного имущественного положения постепенно склонялись на сторону Черных, заставивших их подчиниться своей воле запугиваниями и репрессиями. Изгнанные Белые слишком тесно связали себя с феодальными сеньорами. Они выступали единым фронтом с гибеллинами против Флоренции, и поэтому обвинение их в измене родине перестало быть демагогической фразой. Черные правители из числа «жирного народа» стали хранителями «Постановлений справедливости» и не позволили ни одному из магнатов захватить власть в городе и стать тираном. Корсо Донати бесславно погиб в 1308 г. от кинжалов каталонских наемников Черной сеньории, которая в значительной степени была ему обязана своим существованием.
Между 1304 и 1306 гг. гражданская война не прекращалась на подступах к Флоренции, то замирая, то вспыхивая с новой силой. 19 июня 1304 г. Белые вместе со своими союзниками из Ареццо, Пистойи и апеннинских замков едва не захватили Флоренцию. Им удалось проникнуть в сам город, но из-за отсутствия единого руководства и неорганизованности союзникам пришлось отступить со значительными потерями. Двадцатого июня, когда решались судьбы Белых, в Ареццо, в семье одного из флорентийских изгнанников родился сын Франческо Петрарка, ставший вместе с Данте и Боккаччо одним из трех светочей итальянской литературы.
После смерти Бартоломео делла Скала (7 марта 1304 г.) Данте оставался в Вероне еще некоторое время, вероятно до конца 1304-го или до начала 1305 г. Он не очень поладил с братом Великого Ломбардца Альбуином, о котором он довольно пренебрежительно отозвался в «Пире» (IV, XVI, 6). Данте был во враждебных отношениях и с побочным сыном Альберта делла Скала — Джузеппе, аббатом монастыря Сан Дзено — «с душой еще уродливей, чем тело» («Чистилище», XVIII, 125). Затем мы находим следы Данте в разных городах и областях Италии.
Из упоминаний в «Божественной Комедии», а также в «Пире» и в «Народном красноречии» можно установить, что Данте был некоторое время гостем Гвидо да Кастелло, «простодушного ломбардца», отличавшегося щедростью; он посетил также в городе Брешии Куррадо да Палаццо («Чистилище», XVI, 124—125), бывшего подеста Флоренции и Пьяченцы и капитана гвельфской партии. По-видимому, дальше он пробыл в Тревизо (около Венеции) у правителя этой области Герардо да Каммино (см. «Пир», IV, XIV, 12); можно также предположить, что он некоторое время жил в Болонье и в Падуе, где Джотто создал свой знаменитый цикл фресок в капелле «Арена».
Знакомство Данте со всеми диалектами Италии наводит на мысль, что он путешествовал и по Южной Италии, но об этом мы можем лишь догадываться.
Верховный капитан гвельфской лиги Тосканы маркиз Мороелло Маласпина после капитуляции Пистойи, 1 июня 1306 г., поступил великодушно с побежденными Белыми, что было редкостью в те времена. Маркиз Мороелло стал покровителем Данте, который уже не различал гвельфов и гибеллинов, ища меценатов среди сеньоров Италии, которые не слишком нарушали законы справедливости и прислушивались к голосу совести. Кроме Кан Гранде делла Скала, ставшего после Альбуина владыкою Вероны, ни одной семьи итальянских сеньоров Данте не хвалил так, как род маркизов Маласпина из Луниджаны («Чистилище», XIII).