6 октября 1306 г. Данте заключил в городе Сардзано от имени маркизов Маласпина договор о мире с Антонио, графом-епископом Луни. Этот договор был подтвержден в Кастельнуово ди Магре в присутствии прокуратора маркизов, Данте и доверенных лиц епископа. В замках семьи Маласпина Данте встретил своего старого друга Чино да Пистойя, поэта «сладостного нового стиля» и выдающегося юриста. Один сонет Данте этого периода написан от имени маркиза Мороелло Маласпина. В так называемой «Горной канцоне» («La Montanina») и в письме маркизу Данте говорит о новой страсти к прекрасной незнакомке. Эту канцону и письмо следует связать с циклом стихов «О Каменной Даме» («Donna Pietrosa»). Ее звали, вероятно, Пьетра. Из игры слов в канцоне «К той ныне точке я пришел вращенья» («Io son venuto al punto della rot»), а именно «I' amorosa spina» («злой терн любви» — «malaspina») можно заключить, что она была из рода луниджанских маркизов. Жестокую чувственную страсть Данте, выраженную в секстинах и канцонах, обращенных к мадонне Пьетре, досужие филологи наивно принимали за аллегорию, за упражнения в версификации итальянского поэта, стремившегося превзойти в ухищрениях провансальца Арнальдо Даниело и других трубадуров. Чувственный Амор на время восторжествовал над моралистом. Данте было в чем каяться в III песни «Чистилища». Приурочивать стихи о Каменной Даме к флорентийскому периоду жизни Данте не следует — и по содержанию и по стилю они могли возникнуть лишь значительно позже.
В связи с военной авантюрой кардинала Наполеоне Орсини, выступившего против Флоренции, Данте отправился к истокам Арно, где расположены были замки графов Гвиди и других враждебных Черным гвельфам феодалов. Некоторые литературоведы ищут мадонну Пьетру среди прекрасных обитательниц этих твердынь. Предприятие кардинала Орсини не увенчалось успехом — Черные продолжали господствовать во Флоренции.
Вероятно, еще в Вероне Данте начал комментировать канцоны «Пира», написанные во Флоренции в 90-х гг. XIII в. Ему необходимо было прославить свое имя, чтобы оно громко прозвучало на всю Италию. Он уже не хотел быть поэтом любви, предоставляя любовную лирику своему другу Чино. Он должен был стать писателем, избравшим более возвышенные предметы — мораль, гражданскую доблесть, философию, науку. Он стремился также исправить нравы и показать, что не аристократическое происхождение и богатство, а духовное совершенство и мудрость являются благородством. Данте предполагал написать пятнадцать трактатов и в них комментировать четырнадцать канцон философского содержания. Он написал только четыре трактата, в которых толкуются три доктринальные канцоны. Духовное пиршество Данте было предназначено для всех стремящихся к знанию и совершенству. Он обращался не к ученым латинистам, докторам и магистрам, а к более широким кругам читателей, жаждущих просвещения. Поэтому трактаты «Пира» были написаны не по-латыни, а на итальянском, volgare. Итальянский народный язык должен был стать, утверждал Данте, солнцем, которое осветит новые времена. Параллельно с «Пиром» Данте писал по-латыни трактат «О народном красноречии» («De volgari eloquentia»). Он разработал в нем поэтику и риторику романских языков (прежде всего итальянского и провансальского). Это произведение также осталось незавершенным.
В «Пире» и в «Народном красноречии» Данте защищал право итальянского поэта писать не только о любви, но также о войне и морали и других великих предметах на родном языке. Тем самым он теоретически оправдал будущую свою поэму о судьбах человечества и строении космоса, написанную на итальянском языке. «Пир» и трактат «О народном красноречии» подготовили «Божественную Комедию» и предвозвестили «Монархию». Горизонты Данте все расширялись. В «Пире» он охватил современные ему проблемы этики, физики, астрономии. В нем, за триста лет до Галилея, мы находим первые страницы итальянской научной прозы. Данте изучил Аристотеля и его арабских и западноевропейских комментаторов. Рационализм Аристотеля он сочетал со свободомыслием Аверроэса. Объективный идеализм «Пира» восходит к арабской философии. В этом произведении встречаем отблеск идей неоплатоников и многосмысленные толкования текстов средневековой философии. Впрочем, систему объяснения по четырем смыслам (буквальному, или реальному, моральному, аллегорическому и анагогическому, или символическому) он применял не к богословским текстам, а к светской поэзии. В этике Данте был в это время последователем стоиков. Стоическая философия утешала флорентийского изгнанника, давала ему силы переносить тяготы изгнания: бедность, унижения, вечные странствия. Центральным в его творчестве этого периода становился образ Катона Утического, защитника добродетели и свободы.