Наконец я подошла к месту, где торговали разного рода скотиной, и после кратковременного блуждания нашла искомый товар. Точнее, тупую скотину, выдаваемую за первоклассный товар. За более-менее нормальных скакунов заламывали такую цену, что у меня даже не возникало желание торговаться, а за те пятьдесят кладней, что позвякивали в моем кошельке, мне предлагали таких доходяг, что мне казалось более гуманным сразу отправить несчастную скотинку на живодерню — по крайней мере, мучения их прекратятся раз и навсегда.
В итоге я прошла почти весь сектор и уже собиралась уходить, как недалеко от меня раздалась дикое ржание, потом — отборнейшая ругань на тролльем языке, а затем дверь стойла, откуда слышалось все это безобразие, слетела с петель и, пролетев по воздуху локтей двадцать, хлопнулась рядом со мной.
Ржание повторилось еще раз, потом раздался жуткий звук, напоминавший нечто среднее между храпом и рыком, а под конец из стойла вылетел тролль, ругаясь на чем свет стоит. К моему удивлению, я его узнала.
— Вал! Какого ты здесь делаешь?!!!
— Краля? — Вал обернулся, с огромным удивлением обозрел меня с ног до головы и одарил шквалом непереводимых эпитетов.
— Слушай, что у тебя в стойле, мракобес что ли?
— Мракобес? Щас тебе! — Вал с ожесточением сплюнул. — Хуже.
— И что может быть хуже?
— Щас увидишь. Эта скотина, небось, уже последний повод перегрызла…
И словно в ответ на его слова из стойла, издавая скрежещущие звуки, от которых кровь стыла в жилах, выскочила… лошадь. Необыкновенно красивая — шкура черная как смоль, с едва заметным каштановым отливом, огненно-рыжий хвост спускался до земли, а грива рассыпалась по гибкой спине. Со стороны казалось, что бешено взбрыкивающая лошадка охвачена огнем — такой яркой казалась грива на черном фоне. На щиколотках у лошади тоже росли мягкие пучки волос, создавая ощущение, что ей на ноги намотали горящие тряпки. Рыже-черная красавица уставилась на меня своим янтарным, налитым кровью глазом, и я поняла, что это то, что я искала.
— Вал. — Сказала я, не спуская глаз с кобылы. — Продай ее мне, а?
Тролль выпучил глаза и уставился на меня так, как будто я предложила ему жениться. В спешном порядке.
— Краля, ты че, совсем с катушек съехала?! Али жить надоело? Так ты бы мне сказала, я б тебе все устроил. Без мучений.
Я посмотрела на него как на идиота.
— Ну так что, продашь? Тридцать кладней дам.
Вал задумался, еще раз взглянул на кобылу, которая упоенно раскидывала вокруг себя всех, кто пытался ее приструнить, и наконец решился.
— Мало. Семьдесят.
— Пятьдесят и не кладня больше.
Вал издал прочувствованную речь на родном языке, смысл которой сводился к моей невыносимой жадности. Но за неделю до сдачи госэкзамена меня могла тронуть только утеря конспекта. Выпустив пар, тролль все-таки согласился на мое предложение, видимо смекнув, что на живодерне ему дадут в два раза меньше, да и неизвестно еще, кто кого потащит в указанном направлении.
— Ладно, дело твое. Но хоронить то, что останется от тебя после того, как по тебе пройдется адский аргамак, я не буду.
— Лады. — Я развязала кошель и все пятьдесят монет перекочевали в карман Вала. После чего мы пожали руки, скрепив сделку.
— Теперь, — осклабился тролль, сложив руки на груди, — иди, забирай товар. А я посмотрю.
Я кивнула и пошла по направлению к кобыле… Потом вспомнила, что Вал называл ее… адским аргамаком!!!! Гхыр, во что же я влезла!!!! Дело в том, что адские аргамаки — своего рода оружие. Это лошади, обладающие недюжинным умом, хитростью и неслабыми физическими возможностями. Нечто среднее между к'яардами, на которых ездят вампиры, и сильфами — скакунами эльфов. Вообще-то адские аргамаки отличались помимо всего вышеперечисленного редкостной злобностью по отношению к врагам и бесконечной преданностью к своему Хозяину. По какому принципу адские аргамаки выбирали себе хозяев — не знал никто. Даже раса, которая их вывела (говорят, аргамаков создала раса Темных Эльфов, которые когда-то жили на территории Волмении, а потом сгинули неизвестно куда), никогда не могла точно определить, кто станет хозяином аргамака. Поэтому адские аргамаки были большой редкостью в Белории, а чистокровных аргамаков никто не видел со времени исчезновения темных эльфов. Но сейчас передо мной, судя по описанию, находился адский аргамак почти чистокровной породы.
Глубоко вздохнув, на слегка подрагивающих ногах, я приблизилась к кобыле, которая при моем приближении перестала храпеть и кидаться на всех, кого попало, но смотрела на меня с явным недоверием своим немного жутковатым янтарным с золотистыми крапинками глазом. Я вытащила из кармана кусочек сахара и протянула кобыле.
Та на секунду принюхалась, а потом клацнула зубами у самой ладони, с ювелирной точностью подцепив сахар и при этом умудрившись не откусить мне пальцы. Я побледнела, но руку не отдернула. Лошадь шумно обнюхала ладонь и потянулась к карману. Я со вздохом достала еще один осколок сахара и протянула ей.
На этот раз лошадка сгрызла угощение более аккуратно, не пытаясь клацать зубами и подвергать меня риску остаться без пальцев. Я облегченно вздохнула и провела рукой по шелковистой гриве, потом почесала кобылу за ухом. Та тихонько фыркнула и уткнулась мордой мне в плечо.
Я осмелела и процесс поглаживания пошел более интенсивно. Гладя кобылу, я торжествующе взглянула на Вала, у которого от увиденного зрелища глаза выпучились, а брови затерялись в районе темечка. Потом он что-то сказал и, махнув мне рукой на прощание, скрылся в толпе, вид которой мне очень уж не понравился.
Народ бухтел помаленьку, но я, не обращая внимания, уже седлала кобылу. Недовольство я проявила только тогда, когда из толпы под вопль Упырица!!! в меня полетел камень. Который я с легкостью остановила прямо в воздухе. Теперь по толпе прокатилось слово ведьма, и народ начал быстренько расходиться. Магов здесь уважали.
Идя от Стармина по дороге к Школе я спросила кобылу:
— Слушай, ты не против, если я дам тебе имя? Нет?… — Я ненадолго задумалась, а потом взгляд мой упал на огненно-рыжую гриву, казавшуюся красной на фоне черной шкуры. — Огневика подойдет?
Кобыла фыркнула, словно засмеялась, но открытого недовольства не высказала.
— Значит, Огневика. Ладно, поехали, а то меня в Школе уже ждут — не дождутся.
Если я надеялась на то, что быстро доберусь до Школы, то я крупно ошибалась. Начать с того, что Огневика категорически отказывалась ехать под седлом. После того, как я с огромным трудом напялила на нее седло, Огневика мрачно покосилась в мою стороны, а потом резко мотнула головой, заставив пышную огненную гриву с силой хлестнуть по седлу…
Я почувствовала странную магию, исходящую от нее, немного походившую на магию единорогов…
А потом седло осыпалось на землю ровными полосками, обугленными по краям…
Я наконец-то подтянула отпавшую челюсть и негромко высказала все, что я думаю об этой паршивке, безвозвратно испортившей добротное седло, честно тащимое мною из Школы.
Эта зараза в облике лошади ехидно заржала и уткнулась мордой мне в плечо.
— Ты что, предлагаешь мне ездить на тебе без седла?
Огневика согласно заржала. Ладно, в конце концов некоторые эльфы на сильфах разъезжают именно так. Сильфы вообще очень свободолюбивые существа — они не терпят ни седла, ни узды. При этом если они не захотят, то ты не упадешь. Просто потому, что сильфы настолько подстраивались к всаднику (читай — другу), что улавливали не только желаемые маневры и скорость, но и мастерство седока. После сего раздумья я печально посмотрела на уздечку и запихнула ее в сумку.