Диалогический подход к воспитанию и обучению может разрешить существующие проблемы образования, но это зависит от того, будет ли в школе Учитель.
Тот “массовый” учитель, который сформирован авторитарно-монологической урочной системой, может быть успешно заменен существующими техническими средствами обучения: они не травмируют ученика, не повышают уровень его тревожности, не подавляют активности и не мешают проявлению индивидуальности.
Способны ли дети к самообучению? Многочисленные зарубежные исследования говорят о том, что оно идет гораздо успешнее в группе детей без доминирующего учителя, чем в обычных классах.
Американский психолог, основатель гуманистического направления К.Роджерс описал эксперимент Вильямса, проведенный в 30 г. с подростками-правонарушителями. Это были интеллектуально отсталые, безнадежные ученики. Вильямс предоставил им возможность самостоятельно учиться, разложив на столе книги, рассчитанные на разные интересы и уровни подготовленности, разрешил им вести себя свободно, только не причинять друг другу вреда. Сам он занимался лишь общением с теми, кто этого хотел, не делая попыток учить их. Результаты позволили Вильямсу сделать вывод, что такого рода самообучение приводит к наилучшему продвижению и умственному развитию учеников. Этот факт хорошо вписывается в концепцию гуманистической психологии, подчеркивающую роль самоактуализации личности. Сам К.Роджерс на основании своей педагогической практики сводит функцию учителя к роли “фасилитатора” (т. е. стимулятора, усилителя), содействующего раскрытию и реализации мотивов, потребностей и интересов группы и каждого ее члена. Его педагогические взгляды во многом поучительны для современной педагогики; поучительны потому, что они развиты опытным психотерапевтом, стремящимся к сохранению психического здоровья учащихся, отягощенных современными условиями воспитания в семье и школе.
Гуманистические идеи пронизывают “педагогику сотрудничества”, “равноправия” учителя и ученика. Это движение увлекает сегодня наиболее активных и прогрессивных теоретиков и практиков нашей отечественной школы. Оно отвечает демократическим переменам в обществе. Усилия в направлении “сотрудничества” не могут не давать и практических результатов у энтузиастов этих идей. Но остается вопрос о принципиальном психологическом обосновании теории “равноправия”: ведь наука занимается сущностными связями и закономерностями, ее выводы могут и не совпадать со “здравым смыслом”, “злобой дня” или гуманистическими намерениями. Сама результативность того или иного нововведения в педагогике, подтвержденная подсчетами успеваемости или экспериментальными и тестовыми показателями (как уже упоминавшиеся зарубежные исследования самообучения), может быть отражением вненаучных факторов: так, успешность обучения без учителя может свидетельствовать о низком уровне “массового” учителя, а не о высоком качестве самого метода самообучения и тем более не о пользе отмены учителя как такового.
Вспомним Сократа. Конечно, то образ очень высокий, но вполне человечный, на него можно равняться.
Преимущество диалогического обучения — в обращенности к каждому ученику как неповторимой индивидуальности. Учитель занимает позицию собеседника, заинтересованного личным мнением каждого и уважающего это мнение, что располагает к свободе высказываний, спору, рождению новых проблем и открытий. Позиция собеседника превращает учителя из источника информации и оценивающего контролера в ведущего участника творческого процесса. Авторитет учителя определяется не его должностью, а тем духовным потенциалом, который он сообщает коллективному творчеству, способностью воодушевить, пробудить каждого участника, умением оценить и использовать достижения (или проблески достижений), способствовать их возрастанию, актуализировать “зону ближайшего развития” каждого ученика. Такая работа с классом подразумевает сложную организацию многих индивидуальных голосов, их “полифонию”. Ученики из анонимной однородной массы превращаются в значимых и ответственных действующих лиц, личностно связанных с учителем — живым, непосредственным, естественным человеком, но старшим, опытным, знающим и умным. Мнение учителя личностно значимо, его оценки и суждения могут обсуждаться и оспариваться так, что в итоге побеждает истина: и задача учителя не в том, чтобы победило его мнение, а в том, чтобы рождалась в человеке истина.
Сказанное об учителе и педагогическом диалоге перекликается с идеями свободного обучения К.Роджерса. Однако есть существенное отличие: Сократ в диалогах с друзьями-учениками не только фасилитатор, он прежде всего Учитель, ему есть чему научить их. Представим себе диалоги Платона без Сократа: симпозиумы превратились бы в разноголосицу интересных точек зрения, каждый ушел бы со своим мнением и чувством его непревзойденности. В еще худшей ситуации оказался бы оркестр, лишившийся дирижера (самоуправляющийся оркестр — это результат хорошей выученности, слаженности, а не ученическая ступень). Не чувство превосходства над учениками, а реальное превосходство знания и опыта обходимо личности, чтобы действительно быть Учителем. В этом принципиальное отличие педагогического диалога от диалога равноправных собеседников' (друзей, любящих и др. ).