Поставив мину – воткнув ее в расщелину в стене, чтоб контрóллеру, если мимо пойдет, весь бок разворотило, и замаскировав – вернулись к обойме. Бойцы кентавра уже повалили, приспособили щиты вроде салазок, привязали вожжи. В таком положении механизм сразу половину грозного облика потерял, стал похож на жука, опрокинутого на спину, и потому беспомощного. Отдельно в большом транспортном бауле лежал топливный элемент – крупный бочонок желто-черного цвета, со шкалой индикации. Сергей дернул молнию, глянул – и чуть глаза на лоб не вылезли. Девяносто один процент! Обычно хорошо если половина ёмкости остается, а чаще всего – треть. Хотя даже и этого надолго хватает. А здесь – полон! Поднял голову от баула – и тут же наткнулся на взгляд стоящего рядом Знайки.
– Ты на меня не смотри, я сам охренел, – отвечая на его немой вопрос, кивнул Илья.
– А с боезапасом что?
– Да все то же. В бою он минимум потратил, короба полны. Это получается, прямиком к нам притопал. Я такое вообще в первый раз вижу.
Сергей недоверчиво хмыкнул. Илья отвечал в обойме за научную часть и медицину. Медицина, электроника, робототехника – это его. Как он сам шутил – ставим на ноги людей и механизмы. База знаний о контрóллерах – именно углубленных, вплоть до винтика, до самой мелкой платы в мозгах – тоже его епархия. И если он говорит, что не помнит такого, значит, так оно и есть. Хотя… может, все же бывало раньше?
– Домой вернемся – нужно в подразделении узнать. Напомни, я задам вопрос.
Знайка кивнул.
– Тоже у своих поспрашиваю, может, и слышал кто. Да и без того новость разойдется…
– Новость сама по себе разойдется, – ухмыльнулся Сергей. Доволен он был до невозможности. – Двухтонный буратина, целый почти! И мало того целый… полнехонький! Когда такого последний раз валили? Года два назад?
Илья снова кивнул.
– Как-то так. Перед самым прошлым накатом. Полнехонький-то да… а мозгов снова не достали, – он вздохнул, поскреб ирокез на макушке. – Надо что-то еще думать. С этим своим методом ты меня без ЗИПа[26] оставляешь. Выгорают же мозги! А мне и материнка нужна, и оперативка, и блоки наведения, и навигации, и камеры... Потом сунетесь ко мне чиниться – а нету. Ноль да хрен повдоль! Для УПЗО вообще запчастей почти не осталось.
– Ладно, ладно, подумаем, – проворчал Сергей. Здесь спорить-то не о чем, Знайка прав: мозги контрóллера востребованы почти так же, как и боезапас, большинство электроники сосредоточено именно там. Но разрушение целостности черепа выжигало начинку полностью – а это значит, что и УПЗО, и радиостанции, и прочая электроника бойцов оставались без запчастей. – Зато стрелковки целый воз!
Илья пожал плечами.
– Ну – ты командир, тебе виднее. А я за свое хозяйство сказал.
Пока они разговаривали, ребята уже закрепили постромки и начали вытягивать громадину из зала. Шло плоховато, хотя впряглось аж восемь человек вместе с Дровосеком. Дружно хакали, рвали – и продергивали на целых полметра. Снова рывок – и еще столько же. Оно и понятно – две тонны волоком попробуй утяни. А больше людей нет, остальные охрану обеспечивают, держат периметр. Впрочем, тянуть было недалеко, в соседний зал, к временному лагерю, где стоял «верблюд». Он сопровождал обойму в каждом выходе: завалить добычу – это полдела, нужно ее в Дом доставить. Что без верблюда превращалось в пустую затею. Одно дело, если тащишь по горизонту – здесь перепады высот хоть и бывают, но редко, пол все больше ровный, тянуть легко. Если транспортный пандус – длинный наклонный коридор с горизонта на горизонт, – уже труднее. А уж по лестнице и вовсе дохлый номер. Лестницы между горизонтами – восемьдесят метров высотой. И пытаться не стоит. Верблюд – широкая приземистая платформа-тягач на гусеничном ходу – в этих случаях просто незаменим. У третьей обоймы – ГП-3000, тянет до трех тонн. Но бывали и такие, на которых и ППКО без проблем увезти, до двадцати тонн грузоподъемностью. А кроме того – стояла на верблюде 2А72[27], основа обороноспособности обоймы. Ибо только эта пушка гарантированно превосходила броню ШМП-2000 в огневом контакте.
Дотащив до горловины перехода, остановились передохнуть. Впереди узкая кишка коридора, тянуть по ней контрóллера куда сложнее – он и по стенам лапами полосит, и за неровности бетона цепляется… Но дотянуть хотя бы до середины – и достаточно, останется верблюда с другой стороны подогнать и дернуть. Сам тягач по коридору не пройдет, широковат габаритами, такое частенько бывало – но на корме трос имеется.
Пока ребята отдыхали, Серёга, забрав Знайку и Одноглазого и оставив на командовании Злодея, наведался в соседний зал. Здесь, в лагере, все было как и оставляли. Платформа, на ней – снаряга и боезапас, провизия, еда, топливные элементы. Все, без чего в дальнем выходе не обойтись.
Макс сразу же залез в кабину. Подал питание на электромоторы, шелестя резиновыми гусеницами по бетону сдал задницей к проходу. Подогнал почти вплотную, выбрался наружу, снял крюк с зацепа, включил лебедку, разматывая трос. Отмотав почти до конца, подхватил крюк и снова скрылся во мраке коридора. Сергей, проводив его взглядом, стащил с платформы свой баул, куда перед засадой сгрузил всю снарягу, дернул молнию, покопался, нашел плоскую металлическую коробочку коммуникатора. Включил, вывел карту навигационной программы, принялся гонять по экрану, обдумывая маршрут.
Ушли они далеко, на триста сорок шестой. До дома четыре горизонта и шестьдесят километров дороги. При максимальной скорости платформы в пятьдесят километров вроде бы всего полтора часа пути… На самом же деле – двое суток долой, а то и ближе к трем. Это, считай, все время в боевом режиме, с передовым и замыкающим дозорами, с остановками и проверками. В час километра три ползешь. В Джунглях иначе не получается, ни в чем нельзя быть уверенным: вчерашний маршрут может оказаться закрыт – контрóллерами ли или любой другой, подстерегающей во мраке опасностью. И тогда или жди – или ищи другой путь, обходной. А крюк может и сутки занять, а может и неделю. А может, и вообще не вернешься. Сплошь и рядом такое бывает, очень даже просто.
Навигатор любой обоймы, планируя маршрут, всегда старался держаться транзитных галерей. Не в самой галерее идти – так рядом, параллельными коридорами. Там, где они есть, конечно. Только они обещали хоть какую-то безопасность. А впрочем… может, так лишь казалось? Пропадали и там тоже люди. Но лабиринты второстепенных коридоров, чернильно-черных переходов, которыми была изрезана паутина, не давали даже иллюзии безопасности. Сошел с дороги, заплутал – только тебя и видели. Тут уж пятьдесят на пятьдесят. Может, вылезешь, может, нет.
Сергей, увеличив масштаб, почесывая указательным пальцем под левым ухом, принялся размышлять. Они сошли с западной транзитной шестнадцать километров назад – именно эта цифра выпадала в менюшке, стоило лишь тапнуть по экрану пальцем. Впрочем, это себя всегда оправдывало – не углубившись в Джунгли на приличное расстояние, трудновато найти действительно стоящую добычу. Навигатор показывал их путь тонкой белой паутинкой, зависшей в бесконечной черноте экрана, уводящей на юг от толстой черты транзитной галереи. Со всех сторон – тьма неизвестности. Есть ли путь короче? Возможно. Стоит лишь свернуть за угол, хотя бы в любой коридор в соседнем зале – не выйдешь ли в переход, который выведет на уровень ниже?.. Может быть. Но что будет платой за более короткий путь? Колодец, открывшийся в бездну? Контрóллер, ждущий во тьме? Ящик Шредингера,откуда нет выхода? Жуткое в своей мерзости существо из Стока? А может быть, Конструктор или Крысолов, в которых не очень-то верили, но о которых до сих пор поговаривал народ?.. Нет уж. Как пришли – так и возвращаться будем.