По крайней мере, многие из них.
И сейчас, пока Рор отдыхал в тайном убежище, давным-давно выстроенном друзьями драконьего племени высоко в горах, с ним было восемь ребятишек. Две девочки, которых Рор едва успел откопать из-под обломков сгоревшего дома, пятеро мальчишек мал мала меньше и паренёк постарше, с начавшими уже пробиваться светлыми усами. Он до последнего оборонял своё селение, стоя над трупами убитых родичей с кинжалом в руке и осыпая врагов проклятиями. И даже когда Рор уносил его прочь, всё грозил отрезать врагам головы. А потом, перестав рыдать по павшим, первым делом сплел большую корзину, чтобы нести самых маленьких и слабых на спине. Его звали Кернель, и в нём Рор почти не сомневался.
— Хорошо, — сказал дракон, осушив ещё одну кружку подогретого мёда. — Я расскажу вам о приключениях в Серолесье, но с одним условием. Время позднее, а нам рано вставать. Раскладывайте постели у огня и ложитесь прямо сейчас, а я буду говорить. Кернель, проследи.
— Да, дядя Рор!
— Конечно!
— Уже ложимся!
Бедные вы, бедные, думал Рор, устраиваясь на полу рядом с притихшими у камина детьми. Если бы я не забрал ваши страх и скорбь, что бы с вами было сейчас? Плакали бы, наверное, звали маму, пытались убежать. Или принялись бы сводить счёты? Ведь вы же все — из враждебных деревень…
Я не могу оставить вас здесь и забрать с собой в Орден сумею не всех. Но ведь и бросить вас в горах, пройти мимо было нельзя. Теперь у вас есть хотя бы вы сами. Теперь вы хотя бы не одни.
Знали бы вы, как же это больно всякий раз: видеть, как сменяется надежда на ваших маленьких мордашках отчаянием. Добрый дракон не возьмёт нас в волшебный город! Чуда не будет! Наверное, однажды я не смогу больше терпеть эту боль и навсегда покину Орден. Уйду в мир людей, такой злой и страшный, калечащий собственных отпрысков. Уйду, чтобы защитить вас, тех немногих, кто на это согласится, от самих себя. Чтобы подарить вам знания и надежду. Чтобы никогда больше не покидать тех, кто мне дорог.
Да, однажды… Но ещё не сегодня.
— Итак, на чём мы остановились?.. Ах, да, друзья всё-таки нашли выход на поверхность и вернулись за Сидри. Много врагов он уложил в одиночку! Ни одной рогатой крысы в подземельях не осталось. Гномы, если уж попадают в свою родную стихию, становятся грозными бойцами. А Сидри, к тому же, было, ради чего сражаться. Отряд не задержался надолго в разорённом подземном городе и поспешил наружу, опасаясь снова попасть в ловушку. А когда они выбрались на воздух, то увидели…
Глава 6
— Мы ещё можем повернуть назад, — сказал Руф. — Здесь неподалёку есть удобный спуск к воде, свяжем плот и отправимся по реке вниз, обратно к форту. А пойдём дальше — и не вернёмся уже никогда.
— Уходите, — согласно кивнул Мергольд. — Теперь мне не нужен проводник, чтобы отыскать убежище Лича. Я отправлюсь туда один.
— И пропадёшь! — буркнул Сидри. — Нечего тебе там делать, парень!
Степняк посмотрел на гнома, и слабая улыбка тронула его губы.
— Я знаю. Но пойду всё равно.
— Да что ты за баран такой упертый?! — раскричался вдруг Сидри, не проронивший за последние несколько часов и десятка слов. И что только на него нашло? — Пойду, пойду!.. Совсем жить надоело?
— Там мой брат, я должен его найти, — сказал Мергольд. — А ты? Разве бросил бы ты своего родича погибать в таком месте?
Сидри долго не отвечал, глядя, как в небе одна за другой зажигаются зелёные беззвучные молнии. Четверо товарищей стояли на северном склоне, куда вывела их после бегства из оскверненного Барра тропа. За их спинами темнел проклятый, лишённый жизни лес. А впереди, насколько хватало глаз, простиралась мёртвая пустошь без травы и деревьев, и растрескавшаяся внизу, под их ногами, земля была цвета засохшей крови. А далеко впереди на фоне лилового неба чернела высокая игла каменной башни. Именно там — это чувствовали все — обитало существо по имени Лич.
От башни даже на таком расстоянии веяло холодом и смертной тоской. Нижние ярусы циклопического строения скрывал густой туман, острый шпиль его, создавалось впечатление, готов был вонзиться в облака. Даже самые жаркие лучи солнца не смогли бы, казалось, согреть башню, сделать хоть немного более приветливой.