— Будто это так сложно понять… — прохрипел бывший великий магистр, — Вы же сами видите, я голубой дракон…
— Представь себе, будто я понятия не имею, что это значит, — ответил я, — Объясняй нормально.
— Я вас всех ненавижу, — ответил тот, — Так яснее? Ненавижу вас! Лицемеры! Они, видите ли, мира достигли. Какой ценой?
— Какой?
— Ценой моего племени.
Хавэл пустился в долгий пересказ истории о давних временах. Голубые драконы появились сравнительно недавно. Но талант, который они смогли раскрыть в себе, вызывал трепет и зависть у всех, кто о нём узнавал. Способность дурачить чувства и даже сам разум. Драконоборцы, узнав о подобном, сделали их своей приоритетной целью. Однако, как можно догадаться, не имели ни шанса против такого могущества. Но дело было в том, что и сам Прародитель посчитал их идеалы угрозой. Ведь только он мог видеть истинную суть, сокрытую за душами своих потомков. Никто не знает, что Прародитель увидел, но по итогу он заключил договор с тогдашним великим магистром драконоборцев, что, если голубые будут уничтожены, война прекратится. Чтобы было выгодно драконоборцам, ведь они терпели серьёзные потери в этой войне и были близки к поражению. Сказано — сделано. Однажды ночью из ниоткуда на деревню напали всадники на драконах защищённые чарами, отражающими магию разума. Всё было кончено прежде, чем большинство голубых успело даже отреагировать. Те, кто сопротивлялся, всё равно гибли от превосходящих сил противника. По крайней мере, всё было так с его слов.
— Выжил лишь я один, — резюмировал Хавэл, — Просто повезло. Я был тяжело ранен, но свалился с обрыва в реку. Меня посчитали мёртвым.
— Не верю! — воскликнула Делима, — Пусть деяния Прародителя непостижимы, но такого он бы не допустил!
— Довольно громкие обвинения для того, кто чудом выжил. Откуда ты узнал, что это было дело рук Прародителя? — спросил я.
— Кто ещё мог бы вынудить драконов объединиться с убийцами нашего рода? — воскликнул тот, — Да и как тогда быть с тем, что он требовал нас отречься и потом случилось то, что случилось?
— То есть доказательств нет? Ты ведь был главой ордена, разве не сохранилось записей о том моменте?
— Нет. Ничего. Словно бы и не было той ночи.
— А как же свидетели?
— Никто из ордена не признаёт участия в налёте. Даже Орн и Смерг, единственные магистры, которые дожили до заключения мира. Великий магистр же ушёл из ордена, так что с ним не поговорить.
— Ты пробовал выудить воспоминания магией?
— Да.
— Выходит, что это лишь домыслы, — вздохнул я, — Тебе в голову не приходило, что сородичи могли желать избавиться от вас не меньше, чем рыцари? Группа рыцарей втайне сговорилась с группой драконов, чтобы уничтожить общего врага.
— Быть не может! Нас ценили и уважали!
— Или боялись, что часто путают, — ответил я, — Скажи, Хавэл. Каковы ваши идеалы?
— Ха! Чтобы ты смог заполучить силу моего рода? Нет. Если я умру здесь, то она умрёт со мной, — процедил дракон.
— Можешь не говорить. Но чего ты пытался добиться? Неужели банально отомстить, вновь развязав войну? — спросил я.
— Нет, конечно, — ответил Хавэл, — За кого ты меня принимаешь? Я собирался развязать войну, а потом спасти наш народ, уничтожив верхушку драконоборцев. Это дало бы мне достаточно сторонников, чтобы возродить своё племя, а потом и свергнуть Роплапа. Время серебряных прошло!
— Понятно. Так вот они какие, идеалы голубых. Пролить реки крови, чтобы возвыситься? — покачал я головой, — Ты удивишься, но я способен их понять. Ведь это то, что я был вынужден делать. Убивать вновь и вновь, чтобы выжить и стать сильнее. Чтобы превзойти всех и оказаться на вершине.
— Тогда отпусти меня… — сказал он.
— Не могу. Понять — не значит принять. Ведь я делал то, что было нужно. Ты же делал то, что хотел. В этом наша с тобой разница, — я встал и создал энергетический клинок.
— И что, вот просто так возьмёшь и казнишь меня? Хах. Прародителю ты понравился бы.
— Ты заставил этих людей помнить себя, как одного из них. Воспользовался их доверием, чтобы вести их на верную смерть. Ты предал как драконов, так и драконоборцев. Я, как дракон-драконоборец, буду вынужден стать тем, кто прекратит твои злодеяния. Потому, что лишь я могу остановить то, что ты творишь. К сожалению, я не вижу другого выхода.
— Погоди, Артур, — воскликнул Тим, — А что, если попробовать стереть его идеалы из памяти?
Глава 8
Шанс
Я полуобернулся к Тимуру.