А что, раз скандала не избежать ― следует из-за всех сил демонстрировать, что сами к нему непричастны. И промелькнувшие при знаменательной встрече чувства наверняка не сдерживались намеренно ― чтобы неопытный мальчик Саан сумел заметить и сделать нужные выводы.
Вопрос только в одном ― были ли послы искренни или искусно играли?
Ника ощутила, как висок кольнуло острой болью и усилием воли заставила себя не морщится. Как же она ненавидит интриги! Все эти “может быть”, “возможно” и “вероятно”, при почти полном отсутствии доказательств... А проклятый мозг все подбрасывает новые и новые версии, ничуть не считаясь с тем, что хозяйка еще с предыдущими не разобралась!
Все. Хватит. Достаточно. Сейчас она навоображает и Рю, и Акио с Торойо, и даже Манон таких мотивов, что потом и сама не разберется. И это при том, что выходка “жениха” Таи не выгодна, по сути, никому.
Ника усилием воли вновь обратила внимание на разыгрывающуюся перед ней мизансцену. А посмотреть здесь было на что. Оставаясь в рамках светской беседы и ни единым словом не выдав своего недовольства, Торойо неумолимо загонял Рю в словесную ловушку ― да так, что тот сам согласился пойти к хозяевам приема и засвидетельствовать свое восхищение садом.
Без Манон, разумеется. Тащить наложницу на встречу с отцом своей будущей невесты Рю все же не решился ― сказались зачатки здравого смысла.
Саму же девушку Торойо с той же непринужденной легкостью поручил Нике ― и отказаться опять не было никакой возможности. Да и не хотелось. В конце концов, разве не искала она Рю с одной-единственной целью ― убрать возможную причину расстройства Таи?
Вот и уберет.
― Еще раз благодарю за потрясающую прогулку. ― толстячок буквально сиял радостной улыбкой, только вот Нику это ничуть не обманывало. Да и вряд ли Торойо ставил себе цель ее обмануть. ― Увы, господин Саан, мы вынуждены вас оставить. Простите, что вам придется выполнять столь недостойную просьбу.
― В этом нет ничего сложного, господин Торойо. ― Ника склонилась в вежливом поклоне. Миг ― и ее взгляд снова встречается с внимательными глазами Акио. Чуть дернуть уголком губ, едва заметно кивнуть...
Все до боли очевидно, Ника, если не придумывать теорию мирового заговора в двух действиях. Тебя просто-напросто используют, чтобы по возможности замять небольшой, но все-таки скандал.
И тебя это устраивает.
― Но все же примите нашу благодарность. ― а вот и намек, что помощь не останется без награды. Значит, можно выторговать в договоре некоторые уступки ― из тех, которые посольство Алого Заката имеет право делать. Мелочь, конечно, но даже самые большие победы порой складываются из таких-вот незаметных мелочей.
Ника вежливо улыбнулась.
― Безмерно жаль, что мы не сумели договорить, но госпожа Орин будет рада услышать похвалу саду из ваших уст.
― Надеюсь, наша будущая встреча будет не менее приятна душе и разуму. ― сложил руки на груди Торойо. ― Мне бы хотелось обсудить с вами эти прекрасные лилии.
― Желание гостя ― закон для хозяина. ― склонила голову Ника. Еще одна встреча? Ну да, конечно, нужно же хоть как-то объяснить произошедшее и прояснить желания друг друга. И не официальным порядком ― ведь все, произошедшее в этом уголке сада, насквозь неофициально. Не так ли?
Еще несколько минут вежливых расшаркиваний, перемежаемых многозначительными намеками на место и время будущего свидания ― и Ника осталась одна. Ну, не совсем одна ― Манон, на которую все это время совершенно не обращали внимания, так и осталась стоять на поляне. Маленькая, хрупкая и сжавшаяся, словно в ожидании удара.
Ника вздохнула. Ну да, конечно ― наложница Рю все-таки жила на женской половине, и не могла не понимать, что попала, по сути, между двух огней. Но и отказать господину, когда тому вдруг вздумалось взять ее с собой, тоже не могла.
Бедная девочка.
― Пойдемте, Манон. Я выведу вас из сада. ― Ника улыбнулась так доброжелательно, как только могла и постаралась смягчить тон. Впрочем, не помогло ― девушка в зеленом вздрогнула, словно от удара.
― Конечно, господин. ― судя по чуть дрожащему голосу и побелевшим пальцам, буквально вцепившимся в рукава одежды, Манон ее слова ничуть не успокоили, скорее наоборот, напугали еще больше.
Странно ― ведь наложница не могла не понимать, что властью над ней обладает только Рю. Каким бы неприятным не было произошедшее, срывать злость, по сути, на чужой собственности, было недопустимо.
Не то чтобы Нике это приходило в голову. Она вообще чувствовала даже нечто вроде удовлетворения ― пусть благодаря Рю и пришлось пережить несколько неприятных минут, но будущие уступки в переговорах того стоили.