Будто разума лишили.
Понимание, в какую... кучу ему довелось вляпаться, пришло не сразу, но уж когда пришло, Боран ругался так, что краснели стены. Наследника интересовали только власть и мечты о величии, а собственный отряд он воспринимал лишь в качестве статусной игрушки. Набирался, собственно, отряд по тем же принципам ― то есть, по чисто внешнему соответствию званиям “великих воинов”. Неудивительно, что командовать этим позвали Борана ― наверняка те, кто поумнее, бежали от такой сомнительной чести, как от чумы. А он оказался недостаточно умным.
Невезучий командир отряда, наконец осознав всю глубину неприятностей, тоже сбежал бы, но клятвы перед лицом Великих даны были по всем правилам. Деваться некуда ― и щитовик впрягся в работу. Конечно, ему не дано было ни харизмы, ни лидерских качеств, ни хотя бы умения силой настоять на своем ― но вот упрямства хватало с избытком.
Наверное, только на одном упрямстве ему удалось создать из разношерстной толпы начитавшихся сказаний юнцов и откровенного сброда нечто, хотя бы напоминающее боевой отряд. Хотя ему и здесь повезло. Не будь этой ссылки, резко ограничившей количество людей в подчинении наследника, и давшей ему возможность выбрать лучших... ну, относительно лучших ― ничего бы не вышло. А так...
Конечно, если бы это позорище могли бы увидеть его наставники, Боран бы умер от стыда ― один только тотализатор на тренировках чего стоит! ― но подчиненные, по крайней мере, чему-то учились и не сидели без дела. И постепенно срабатывались. Медленно, через пень-колоду, но хоть как-то!
А потом появился этот проклятый мальчишка.
Боран и сам не понимал, что взбрело в голову его самолюбивому и не слишком предусмотрительному господину, но одно знал точно ― в этом виноват именно появившийся в поместье Избранный Змеем. Именно после его прихода начались странности. Приказ наблюдать за мальчишкой, приказ не выпускать его за стены, приказ освободить особый полигон и его переделка ― не то, чтобы им так уж часто пользовались, но это был полигон отряда! Да и сам... как там его, был откровенно странным. Вроде наивный, иногда слишком любопытный, довольно тихий ребенок ― но порой так посмотрит, что кажется, будто с тебя этим взглядом шкуру содрали.
Борану это не нравилось.
Еще меньше ему понравился непонятный побег мальчишки и явная паника пополам с яростью в глазах Данару. И его распоряжения: найти, поймать, доставить обратно любой ценой! Потом ― засевший в ущелье библиотекарь, про которого в поместье ходили недобрые слухи, лавина... и смерть. Почти всех.
Достойный финал его глупой жизни. Ну почему, почему он повелся?
― Все целы? Отдохнули?
Двое мелко закивали, все еще потрясенно разглядывая ярко-голубое небо над головой ― словно никогда раньше не видели! Уруи мрачно хмыкнул.
― Хорошо. Тогда идем дальше.
Злой взгляд Уруи. Кивки новичков ― но на этот раз медленные и неуверенные, будто они сами не понимают, что делают. И что делать дальше.
― Вставайте. ― Боран вложил в голос всю властность, которую сумел в себе наскрести. ― Или хотите вернуться в поместье с пустыми руками? Мне объяснить последствия?
Двое вздрогнули. То, какими карами грозил господин за невыполнение задания, слышали все ― и, судя по настроению Данару, с него вполне станется эти угрозы выполнить. Мучительная смерть среди них была далеко не самым неприятной.
― А разве... мы их догоним?
Боран вздохнул. Новички...
― Догоним. Если постараемся.
― Но...
― Встаем. Идем. ― Уруи подал голос впервые с того часа, как увидел тело брата. И, честное слово, лучше бы не подавал ― слишком уж жутко это звучало. ― Понятно?
Щитовик только головой качнул, увидев, как сразу повскакивали новички.
― Д-да! ― и почти хором. Вот бы ему так уметь!
Впрочем, Боран давно смирился с отсутствием у себя данного качества.
― Тогда вперед.
***
У него никогда не было никого, кроме брата.
Они остались сиротами, когда Тайру только исполнилось восемь, и в ту же зиму едва не умерли голодной смертью. Тогда еще двенадцатилетний Уруи сделал все, чтобы единственный родной ему человек выжил, и сумел, пусть и дорогой ценой, перебороть судьбу. На память о тех временах у него остался шрам поперек груди и не слишком приятные воспоминания, но дело того стоило. И второе тоже. И третье.
Главное ― они выжили. А что ради этого пришлось связаться с не слишком-то законопослушными людьми и выполнять некоторые деликатные поручения... Цена за жизнь брата более чем приемлемая.
А потом у него, Уруи, обнаружился Дар. Слабенький, конечно, но зато вполне понятный при его образе жизни ― незаметность и маскировка. В тот же день они ушли из города ― сохранять старые связи, узнав о своих способностях, было преступлением. Узнают, и тогда... Уруи не обольщался по поводу морального облика тех, на кого приходилось работать.