― Не отравиш-шься. Ничем. Ни с-своим, ни чужим...
Ну, одной проблемой меньше. Да и не только ― абсолютный иммунитет к любым ядам может быть более чем полезен не только на тренировках.
Еще один вздох.
― Зачем тебе такие, как я? Как Саан?
― С-серо. С-скучно. Рас-звлечение.
Что?
Так, Ника, успокойся. Раз-два-три. Развлечение! Нашел себе...
Тихо. Спокойно.
Вряд ли дух поймет твои к нему претензии ― с его точки зрения он достойно платит за избавление от скуки. Частичка собственной силы ― это не комар чихнул. Да и в этой истории с тобой и Сааном Змей идеально выполнил свою часть договора, и если ты сейчас начнешь ругаться и жаловаться ― просто не поймет. А то и разозлится.
Хочешь получить на свою голову злого Великого Духа? Нет? Вот и держи язык за зубами, целее будешь. Как жаль, что эта истина не открылась тебе раньше!
― Что случилось с душами тех, кто умер в деревне?
Змей моргнул. Кажется, удивленно.
― Уш-шли. Как вс-сегда. Потом родятс-ся снова.
― И последнее... ― Ника на миг замерла, формулируя вопрос.
― Да?
― Какого я пола?
Змей снова удивленно моргнул и зашипел ― заливисто, словно смеялся.
― Не знаеш-шь? Девуш-шка.
― Вот именно! ― рубанула ладонью воздух Ника. ― Я ― девушка! А Саан ― мальчик! Пока это, конечно, не критично, тело слишком маленькое, но потом... Я же с ума сойду!
― Подумаеш-шь... ― похоже, Великого Духа ничуть не впечатлила высказанная проблема. ― С-станеш-шь сильнее ― смениш-шь шкуру. Это прос-сто.
― В каком смысле “сменишь шкуру”?
― Когда сможеш-шь ― покажу. ― махнул на миг показавшимся из тумана кончиком хвоста Змей. ― Если с-сама не додумаеш-шься. А теперь иди. С-спать хочу.
И серую равнину затопило чернотой.
Глава четвертая
Глава 4
Проснулась Ника от того, что рядом кто-то ходил, тихо шлепая по земляному полу. Что-то звякало, шуршало, пахло... едой? Да, пожалуй. Чем-то непривычным, но определенно съедобным. Тут же протестующе заворчал желудок, напоминая, что в него уже очень давно не попадало ни крошки, а во рту началось ударное слюноотделение. Вот же...
Нет, спать в такой обстановке определенно невозможно. Ника медленно выдохнула, выгоняя из легких такой заманчивый запах и открыла глаза.
Ну конечно.
Шати.
Похоже, девушка встала куда раньше, и все это время отнюдь не бездельничала. В яме-очаге уже горел небольшой огонь, висел котелок, в котором что-то побулькивало, и пахло если и не безумно привлекательно, то весьма аппетитно. Сама Шати перемешивала блюдо чем-то непонятным на длинной ручке и мурлыкала себе под нос.
Впрочем, заметить пробуждение Ники это ей не помешало.
― Светлого дня, Саан. Проснулся?
― Ага. Светлого дня. ― сесть, зевнуть, откинуть в сторону одну из оставшихся соломенных циновок... ― А ты давно встала?
― Нет. Только таппу поставить и успела. ― покачала головой девушка. ― Долго мы с тобой спали. День и еще ночь. Но может, так и к лучшему ― во сне духи горести забирают.
Ника кивнула. Все верно.
Кстати, о снах.
― Шати.
― Да?
― Мне Великий Змей приснился. Я спросил... насчет...
Рука, размеренно помешивающая нечто в котелке, замерла.
― И что ответил Великий Господин? ― благоговение в темных глазах мешалось с надеждой.
― Сказал, что ничего ему делать не надо. Души уже ушли. И когда-нибудь вернутся в мир.
― Слава Великим! ― выдохнула Шати, и, бросив котелок, заключила мальчишеское тело в крепкие объятия. ― Спасибо, Саан! Это...
Дальше девушка не нашла слов. Впрочем, слезы, мелькнувшие между ресниц, были весьма красноречивы.
― Это хорошо. ― кивнула Ника. ― Теперь можно не плакать, правда?
― Да. ― улыбка сквозь слезы получилась у Шати на диво искренней. ― Надо дары на алтарь принести, в благодарность Великому, да будет радостен его путь. Только вот что? Мы же придумаем, Саан?
― Придумаем. ― подтвердила девушка. Мысль отблагодарить Змея не показалась ей слишком удачной ― как будто тот ждал благодарности! ― но отказать “сестренке” она не могла. Религия ― дело такое...
Черноволосая же медленно разомкнула объятия и, явно размышляя над тем, что можно считать достойным Великого даром, снова принялась помешивать кашу. Сомнений “братика” она явно не заметила.
Ника только подавила вздох ― главное, чтобы Шати не решила принести в жертву что-то жизненно необходимое. Остальное ― переживем. На крайний случай, переубедим. Ну, или попробуем...
― Долго? ― весьма красноречивый взгляд на котелок получился сам собой. Живот словно присох к позвоночнику от голода ― сейчас Ника съела бы что угодно, вне зависимости от вкуса и запаха.
― Нет. Совсем скоро будет. ― оторвалась от своих размышлений Шати. Прозвучало это чуть раздраженно, словно ее отвлекли от важного дела. ― Есть хочешь?