― Ничего... не случится. ― похоже, у названной сестренки не было сил даже улыбаться. ― Саан... у тебя кровь?
― Царапина. ― Ника прикусила губу, чтобы не разрыдаться. Боль... несколько отрезвляла. ― Просто ударился. Ничего страшного.
О Великие, даже в таком состоянии она больше волнуется о брате, а не о себе! Так похоже на нее. И так больно.
Нике хотелось кричать и биться о стены. Но нельзя. Нельзя!
Нельзя волновать сестру.
― Шати... отдохни. Попробуй поспать. А когда проснешься ― я что-нибудь придумаю, обязательно. Веришь?
Медленный кивок.
― Саан... возьмешь меня... за руку?
― Да, конечно. ― Ника наощупь нашла ледяные пальцы сестры и легонько сжала. В горле обосновался колючий комок, глаза жгло от невыплаканных слез, а дышать было ощутимо трудно. ― Вот так. А теперь спи. Хороших тебе снов.
Шати прикрыла глаза.
А Ника...
Ника собиралась испробовать последнее, что ей оставалось.
***
Астрал ничуть не изменился. Казалось, пройди десять лет, сто, тысячелетие ― он останется все тем же.
Ей было все равно.
― Змей! Змей, где ты? Мне нужно тебя увидеть! Змей!
― Что тебе нужш-шно, дос-стойная? ― он тоже ничуть не изменился. Все та же изумрудно-черная чешуя, холодный золотой взгляд и тихое шипение.
У Ники не было времени его разглядывать.
― Ты... ты говорил, что я ― развлечение. Значит, ты наблюдаешь за мной?
― Прис-сматриваю.
― Тогда... ― и она, тихо всхлипнув, рухнула на траву. В той самой позе, в которой около года назад Саан просил забрать не нужный ему Дар. ― Змей, спаси мою сестру! Я сделаю что угодно, приму любой Долг, но пожалуйста...
― Вс-стань, дос-стойная. Не надо. ― тихое шипение Великого окрасилось едва слышным сожалением.
― Змей?
― Я не с-смогу это с-сделать. ― огромная треугольная голова опустилась на влажную от тумана траву. ― Яд может изс-сгнать другой яд, может убить болезс-снь, ― но не изс-слечить рану. Для этого нужш-шна другая с-сила.
― Но...
― Не с-смогу. И дух твоей с-сестры ― не с-сможет. ― золотые змеиные глаза смотрели спокойно, но равнодушными при этом не казались. Скорее ― теплыми. ― А другие, кто с-сможет, ее прос-сто не найдут. Для нас-с люди прос-сто слишком одинаковые. Кроме тех, кто наш-ши. И отдать другому с-своего ― нельзс-ся.
― Но...
― Это ― з-сакон. У нас-с тоже ес-сть законы, которые не наруш-шают.
― Но почему? ― буквально крикнула Ника, обхватив себя руками. ― Почему нельзя?
Змей медленно моргнул.
― А почему дожш-шдь падает вниз, а не вверх? Так с-создан мир. Так ес-сть.
― Это...
Всхлип. Еще один. Еще. Здесь можно плакать, здесь никто не увидит, кроме старого мудрого духа, которому ― все равно. И который никому не расскажет.
― Но... Шати же умрет. Что мне тогда делать, Змей? Что делать?
― Не зс-снаю. Но, мож-шет быть...
Дух замолчал резко, словно его прервали. Поднял голову, пододвинулся ближе ― и окружил огромными кольцами.
Ника вздрогнула.
― Змей? Что случилось?
― Твоя с-сестра мертва. Ж-шаль.
― Что? ― получилось тихо и сипло, словно она в единый миг лишилась голоса. ― Нет! Ты врешь!
Змей молчал.
― Врешь!
Молчание.
― Этого не может быть! Шати не могла умереть! Она же...
Резкое усилие воли ― вернуться в тело. Увидеть, узнать, понять ― все в порядке. Дух лжет. Не может говорить правду!
Но...
― Змей...
― Не с-стоит тебе с-смотреть. Нельзс-ся, когда с-слишком больно.
― Змей!
Изумрудно-черные кольца придвинулись ближе. От чешуи пахло дождем и травой, а еще она была ощутимо теплой, почти горячей.
― Плачь, дос-стойная. Плачь. Потом я провожш-шу твою с-сестру, хочеш-шь? Но тебе нельзс-ся с-смотреть.
Ника ощутила, как внутри что-то обрывается. Сердце?
Шати... сестренка... нет, этого просто не может быть! Не может!
И она разрыдалась.
***
Где-то непредставимо далеко и совсем близко, над поместьем наследника клана Синего Льда, догорал закат.
Глава сорок пятая
Глава 45
Они появились на рассвете.
Словно вынырнули из ниоткуда ― да, по сути, так оно и было. Дорога, по которой шли воины клана, не принадлежала этому миру ― искусные проводники умело провели отряд по грани между реальностью и астралом, сократив путь в несколько раз. И пусть это многого им стоило, ни у одного не появилось даже тени недовольства.
Господин не станет настолько спешить без веских на то причин. А что это за причины ― знание не для них.
Они просто выполняли свой долг. И выполнили, рухнув без сил сразу, как только последний из отряда вступил на твердую землю.