Шати...
Ника в последний раз вздохнула, и провела пальцами по грубому надгробию. Там, у все еще наполненного ядом поместья, уже собирают лагерь, грузят на фургоны палатки и седлают лошадей. Глава клана почти торопился ― похоже, ему тоже не доставляло удовольствия оставаться рядом с местом смерти сына.
Несколько дней на срочные дела и отдых проводников ― и обратная дорога.
Ника ехала с ними, хотя бы с радостью отказалась. Но ей просто некуда было идти, да и здравый смысл подсказывал ― не отпустят. Найдут способ задержать, приставят слежку, своего человека... мало ли способов? Тем более, что у них есть столь многообещающее оправдание в виде долга, который они имеют право отдавать, как пожелают, пока не сочтут выплаченным.
Еще одна привязка ― наряду с Орин, отсутствием других вариантов и тысячей других мелочей, которые подмечало сознание, но не реагировало сердце.
Ника не возражала, бесполезно. Только точно знала ― именно в этот клан она не вступит, что бы не предлагали и чем бы не заманивали. Да, никто из них не виновен в смерти Шати, но каждый раз, глядя на Кайрана, она не могла не вспоминать его сына. А каждый раз, сталкиваясь с очередным клановым воином, которые все относились к ней с нескрываемой теплотой ― настолько дружно, что это внушало подозрения ― не вспоминать полубезумного Уруи.
Возможно это пройдет, а, возможно, и нет. Но даже если пройдет ― вхождение именно в этот клан неприятно отдавало предательством.
Ника покачала головой. Идей, как отказаться от практически навязанного покровительства не было никаких ― но не бывает ситуаций без выхода. Главное цена, которую ты способен за этот выход заплатить.
― Саан? Нам пора.
― Уже? ― она неуклюже поднялась с корточек и едва заметно улыбнулась Мире. В последнее время Нику постоянно сопровождала либо она, либо Ниори ― а, порой, и сама госпожа Орин.
― Да. Пойдем?
Ника кивнула, и, бросив последний взгляд на надгробие, повернулась в сторону лагеря.
***
Путешествие было странным.
Нет, на первый взгляд ничего необычного. Отряд ехал сначала по горам, потом вступил на тракт, потом миновал какой-то город... Вот только стоило слегка сосредоточиться, как становилось заметным и неестественно-яркое солнце, за все время практически не склонившееся к закату, и странное дрожание горизонта.
Это не было Астралом, но и тварным миром в полном смысле этого слова тоже не было. Такое странное состояние позволяло отряду двигаться с невообразимой по местным меркам скоростью, но эта раздвоенность вызывала у Ники что-то, подозрительно похожее на морскую болезнь. А как иначе, когда глаза говорят одно а ощущения ― совсем другое?
Так что весь путь Ника провела в выделенном ей с женщинами крытом фургоне, практически не отлучаясь и постоянно медитируя. На аурное восприятие ― оно, по крайней мере, не лгало и не вызывало ощущения, что земля колышется под ногами, а все вокруг ― одна искусная иллюзия.
А еще это было полезно. И отвлекало от тяжелых мыслей.
Мгновение, когда они вернулись в обычный мир, Ника ощутила болезненно-четко ― словно лопнул невидимый барьер, ударив по барабанным перепонкам. Облегченно выдохнула. Наконец-то...
Еще минута ― и фургон остановился, а рядом зашевелились женщины.
― Саан!
― Да? ― какое же это удовольствие ― просто открыть глаза! Конечно, взбудораженная странным путешествием и медитациями аура по-прежнему слишком активна, от чего ощутимо начинает побаливать голова ― но теперь она и органы чувств хотя бы не противоречат друг другу!
Правда, подобная реакция на, вообще-то, довольно обычное путешествие, несколько удивляла. Та же госпожа Орин чувствовала себя вполне уютно, остальные ― тоже. Может у нее повышенная чувствительность? Надо будет узнать.
― Нам нужно выйти. Тебе помочь подняться?
Выйти? Зачем? Ах, да... Отъезд главы клана ― довольно значимое событие, и встречать его положено со некоторой торжественностью. И его спутников ― тоже.
― Нет, спасибо, Мира. Я сам. ― Ника с нескрываемым удовольствием вытянула ноги и практически выпрыгнула наружу. Конечно, фургон был вполне удобным ― вот только слишком тесным. Ни вытянуться, ни походить. И так ― несколько суток.
За матерчатыми стенами было солнечно и ощутимо морозно. Ника втянула в себя холодный воздух, поежилась ― и повернулась туда, куда все они, собственно, и ехали.
Это определенно было главное клановое поместье. Высокие, кирпично-красные стены, огромные ворота, черепичные крыши с вьющимися над ними дымками. Словно там, за оградой ― целый мир, живущий по своим, особенным законам.