И кто знает, что может случиться с ним в тумане. Слишком уж странный этот сон-который-не-совсем-сон и вообще все происходящее. Слишком реальный.
― Почему ты плачешь? У тебя что-то болит?
Ребенок резко замотал головой, пряча от взгляда девушки худенькие ручки, на которых наливались багровым характерные синяки. Кто-то явно пытался его поймать, но малыш успел вывернуться.
― Как тебя зовут?
Молчание.
― А ты мальчик или девочка? ― Пол ребенка в самом деле определить оказалось затруднительно. Одежда без всяких украшений, волосы довольно длинные, но мало ли как у них там принято, а лицо достаточно необычное, чтобы не давать однозначных маркеров. К тому же если и это не проймет найденыша...
Но расчет оправдался. Ребенок резко поднял голову, шмыгнул носом и оскорбленно заявил:
― Я мальчик! ― похоже, от возмущения он забыл даже бояться. Вот и хорошо, вот и правильно...
― Конечно, прости. А как тебя зовут?
Еще одно шмыгание носом.
― Саан.
А язык у него совершенно другой. Мелодичный, явно тональный и с большим количеством удлиненных гласных и дифтонгов. Хотя понимался без всяких затруднений ― еще одно влияние сна?
― Рада познакомиться, Саан. Я Вероника.
Мальчик нахмурился, склонил голову к плечу.
― Ве-йон-ика?
― Можно и так. ― улыбнулась девушка. ― Я подойду, малыш? Не сделаю ничего плохого, обещаю.
Ребенок нахмурился, словно раздумывая, но все же настороженно кивнул. Молодец. Храбрый мальчик. Но что же с ним случилось?
Ника медленно и осторожно поднялась на ноги и сделала первый шаг. Второй. Третий. И наконец села рядом, подогнув под себя ноги.
― Ну вот. Все хорошо?
Малыш медленно кивнул, не сводя с нее настороженного взгляда золотистых глаз. Похоже, он не так уж и доверял незнакомой тетеньке ― вот только оставаться одному ему было еще страшнее.
Некоторое время сидели молча. Саан опять уткнулся лицом в колени, то ли пытаясь согреться, то ли сдерживая слезы. Ника осторожно осматривала ребенка, стараясь не пялиться слишком уж откровенно. Не хватало еще снова напугать...
Первое впечатление было правильным ― мальчик оказался невысок, почти болезненно худ и явно побывал в какой-то переделке. Иначе истолковать расцвечивающие его тело синяки и сбитые ноги оказалось невозможно. Точно от кого-то убегал.
Кстати, о ногах...
― Саан?
Мальчик поднял голову, взглянув в лицо новой знакомой.
― Тетушка? ― она едва не фыркнула от такого обращения. Хотя да, для пятилетнего малыша она вполне могла считаться тетушкой...
― Дай сюда свои ножки. Тебе, наверное, больно ― нужно перевязать.
― Но...
― Ты же не хочешь, чтобы стало хуже? ― пугать и так напуганного ребенка ― последнее дело, но ранки следует обработать. Пусть даже вся обработка заключается в перевязке ― даже воды нет, проклятье! Разве что собрать с травы?
Мальчик мотнул головой и протянул ступню, только взглянув на которую, Ника зашипела сквозь зубы. Вид глубоких, сочащихся сукровицей и забитых грязью царапин не сулил ничего хорошего. Вот же!
Ругаясь про себя последними словами, девушка стянула футболку и принялась осторожно счищать грязь влажным краем. Мальчик мужественно терпел, не издав ни звука, и только во время обработки особо глубоких ссадин задерживая дыхание. Закончив и перевязав маленькие ступни обрывками все той же футболки ― она-то скоро проснется в теплой постели, а ребенок останется здесь, так что не жалко, ― девушка подняла голову и замерла, заметив прикушенную до крови губу и текущие из детских глаз слезы.
Нет, она, конечно,отвратительный медик, но...
― Все хорошо, Саан, я закончила. Больше больно не будет. Все хорошо...
Но мальчик словно не слышал. С громким всхлипом он бросился вперед, уткнувшись лицом куда-то в шею. Горячими каплями полились слезы...
― Ну, мальчик, успокойся. Ты же храбрый, я знаю. ― Ника осторожно сжала в объятиях хрупкое детское тело, погладила по затылку... Она никогда не умела успокаивать. ― Все будет хорошо, вот увидишь.
Но мальчик только замотал головой, судорожно вцепившись в чужие плечи.
― Нет! Они... они убили! Всех! Маму, папу, сестренку Айю, тетушку Джил, бабушку Литу, Лиану... Всех! Это я виноват! Из-за меня...
Убили? Как? И ребенок думает...
И кто эти “они”? Сердце судорожно забилось, взгляд заметался по сторонам, выискивая признаки опасности ― но вокруг было все так же тихо.
― Ты не виноват, малыш. ― а что еще она могла сказать? ― Это просто плохие люди.
― Но они пришли за мной! ― по телу Саана гуляла крупная дрожь, а слова то и дело прерывались всхлипами. ― Потому что на Представлении меня отметил Великий Змей! Мама так радовалась... и папа тоже... а потом пришли они, убили всех и хотели украсть меня. Говорили ― продать. Мама меня спрятала, но они все равно нашли... а потом...