Правильно успел. Молодец, мальчик.
Так им и надо.
Рвало Нику долго и мучительно, не смотря на то, что измученное тело могло выдавить из себя лишь сухие позывы. Отползать подальше от мертвецов пришлось практически на четвереньках. А когда, наконец, удалось снова встать на дрожащие ноги и взойти на вершину невысокого холма, зацепившись взглядом за крытые соломой крыши известного Саану поселения, силы подвели окончательно.
Она не сможет.
Просто ― не сможет.
Там, на расстоянии пяти минут неспешного шага, наверняка ― тоже трупы. Уже не воинов ― мирных земледельцев, единственная вина которых оказалась в том, что в их деревне родился ребенок, приглянувшийся Великому Змею. Мужчины, женщины, дети... наверняка умершие куда более мучительной и неприглядной смертью, чем те, на опушке.
Смотреть на это...
Нет.
Не сейчас. Она просто не выдержит такого. Сойдет с ума.
В гулкую пустоту сна Ника рухнула, словно в колодец.
***
Когда Ника открыла глаза, восточный край неба уже начинал медленно наливаться алым, а трава была мокрой от росы. Да и не только трава ― грубая одежда, надетая на худое мальчишеское тельце, тоже впитала немало, и теперь по коже бродили табуны ледяных мурашек.
Девушка ― или теперь не девушка? Черт, еще и привыкать к новому полу придется! ― медленно села и повернула голову в сторону восхода. Идти куда-то, чего-то добиваться... сейчас все вокруг казалось таким неважным. Даже дикая жажда и терзающий внутренности голод не могли заставить встать на ноги или хотя бы шевельнуть пальцем.
Мысли текли лениво, словно в замедленной съемке, а на душе царило почти неестественное спокойствие. Вчерашняя истерика схлынула, эмоции улеглись, оставив после себя гулкую пустоту, практически равнодушие. Ну, сглупила. Ну, вляпалась в такие неприятности, равных которым и представить раньше не могла. Ну, шансы выжить в таких условиях если отличны от нуля, то ненамного.
Все равно изменить ничего не светит.
А значит ― придется привыкать к новому телу, новой жизни, новому миру. Чужому, незнакомому и явно жестокому. И сила, подаренная Великим Змеем, здесь не столько помощник, сколько помеха. Мишень во всю спину, бриллиантовое ожерелье на нищем.
Ника не знала, насколько редки и нужны были носители Даров вообще, и Дара Змея в частности, но судя по тому, что за Сааном пришел не такой уж и маленький отряд, да еще не поленился уничтожить свидетелей ― весьма и весьма. Правда, причины подобного поведения оставались неясными ― неужели нельзя было как-то договориться с родителями мальчика? Предложить денег, обеспеченную жизнь для ребенка, образование, статус... мало ли чем можно купить крестьян из, судя по вооружению налетчиков, средневековой деревушки? Но нет. Примчались, убили... почему?
Кстати, откуда она знает, что в деревне мертвы именно “все”? Со слов пятилетнего, испуганного до истерики малыша? Вполне мог кто-то и выжить ― правда, за их отношение к ребенку Ника не стала бы ручаться. Люди склонны винить в своих бедах других, а тут такой первоклассный козел отпущения! А то, что это всего лишь пятилетний мальчик ― подумаешь!
Да, мальчик. Ника медленно поднялась на ноги, распустила завязки штанов... Теперь уж точно. Не то, чтобы она надеялась на обратное, но все же. Слава Создателю, Аллаху, Будде и всем известным и неизвестным богам, что в столь малом возрасте различия между полами не столь принципиальны. Попади она в тело взрослого мужчины, со всеми особенностями и потребностями ― могла бы не выдержать. А так... может, и привыкнет потихоньку.
А может и нет.
Девушка вздохнула, проводила взглядом уже поднявшееся над горизонтом солнце ― удивительно земное, разве что чуть крупнее, ― и сделала первый шаг. Все же сидеть на холме ― не выход. Ноги уже почти не болели, все сильнее подступала жажда... Вперед, Ника. Лечь и сдохнуть ― не выход, как бы не хотелось.
К деревне она подходила со стороны полей, замирая от каждого шороха. Заодно осматривала эти самые поля ― отнюдь не богатые, к слову. Какие-то корнеплоды с чахлой, повядшей ботвой, недозрелые зерновые, еще что-то малопонятное... Вот это, кажется, бобы или горох ― вьется, во всяком случае, так же, а вот стручков не видно. То ли рано, то ли собрали уже...
Подобные мысли странным образом утешали. Все-таки задумываться о сортах здешних овощей куда приятнее, чем о том, что ждет ее спустя несколько шагов или минут. Хотя Ника и превосходно понимала, что это ― всего лишь иллюзия.
Первое увиденное ею тело лежало все там же, в полях, нелепо раскинув руки. Немолодой, загорелый до черноты мужчина со стрелой в груди. Все та же одежда из грубого полотна, обувь на деревянной подошве, подвязанная столь же грубыми веревками.