Пока рекордом Ники было... не знала она, сколько. Не было здесь ни часов, ни, тем более, секундомера. Судя по ощущениям, не терять Дар девушка могла часа два, но ощущения они такие ощущения...
Хотя временной промежуток постоянно и весьма ощутимо рос. Да и не только он ― к концу третьей недели Ника стала чувствовать и свой пресловутый “радар”. Правда, пока это были настолько смутные ощущения, что она даже себе не признавалась в их присутствии ― боялась сглазить. Поставить сферу восприятия и одновременно пользоваться Даром ― от таких перспектив захватывало дух. Вот только от того, какое количество труда для этого понадобится, весь энтузиазм тут же сдувался и тихо попискивал где-то в уголке. Не меньше нескольких лет упорных тренировок, и это при самом лучшем раскладе.
Покончив с упражнениями, Ника бродила от головы к хвосту каравана, болтая со всеми, кто хотел слушать, и слушая всех, кто желал поговорить. Таковые находились всегда, и к обеду она возвращалась с гудящей головой и некоторое время раскладывала узнанное по полочкам. Потом снова тренировки, разговоры с Шати и, порой, с Майо ― и сон.
Так прошли три недели. Спокойно, неторопливо и размеренно. Время от времени кто-то уходил из каравана, сворачивая на нужную себе дорогу, порой кто-то присоединялся ― таких Ника усиленно тормошила, желая узнать что-то новенькое. Пока в один прекрасный день к ней не подошел Майо.
― Думаю, тебе стоит попрощаться со своими друзьями, Саан. Завтра мы уходим.
Оставалось только кивнуть.
***
Ника стояла у неширокой грунтовой дороги, отходящей от тракта, и ощутимо ежилась. И было от чего. Осень давно уже вступила в свои права, деревья потеряли остатки листвы, а пронизывающий ветер бесцеремонно забирался под накидку, выдувая тепло. Плюс вчера прошел дождь, и от земли тянуло ледяной сыростью. Сейчас Ника отдала бы все что угодно за хорошие сапоги, но увы. В ее распоряжении были лишь грубые сандалии на деревянной подошве.
И на то, что это изменится, не было ни малейшей надежды.
Ника задумалась о сапогах совсем не без причины. Совсем недалеко, где-то в дне пути на север, вздымались невысокие, поросшие лесом горы ― горы, в которых, по словам Майо, и был расположен его монастырь. Мысль о том, что придется шагать по камням в том, что у нее сейчас на ногах, откровенно не радовала ― более неподходящую обувь для такого похода было трудно придумать. А если она подвернет ногу, упадет, сломает что-нибудь?
Тем более, что раньше Ника видела горы только на картинках. И сейчас взбудораженное воображение судорожно подбрасывало самые худшие из возможных вариантов, словно проверяя своего носителя на прочность. Это... раздражало. Тем более, что изменить что-либо было невозможно.
Придется тащится по горным тропам и надеяться, что Фортуна решит сжалиться и не подбросит сюрпризов. Хотя бы в ближайшие пару дней.
― А долго нам идти? ― Ника в последний раз взглянула на тракт, туда, где уже почти у горизонта виднелись повозки такого родного и привычного каравана.
Майо пожал плечами.
― Если поторопимся, то завтра будем на месте. Пойдемте.
И они пошли.
К самим горам вышли быстро ― идти по неширокой, но довольно ровной дороге было хоть и не так легко, как по Имперскому тракту, но тоже неплохо. Тем более, что котомки изрядно полегчали, что паранойю Ники, с одной стороны, радовало ― легче будет убегать, если что ― а с другой, огорчало. Прежде всего потому, что облегчение случилось в основном за счет еды, и если с монастырем не сложится, то у них с Шати будет запасов максимум на неделю. И что тогда делать?
Тем более, что чем ближе они подходили к своей цели, тем более напряженным и нервным казался Майо. Он уже практически постоянно молчал, о чем-то думая, и только на привалах бросал пару-тройку фраз. Внутри Ники ощутимо звенела тонкая тревожная струна, но деваться было некуда. И она шла вперед, только вот Дара касалась практически постоянно. Просто так, ради успокоения нервов.
Шати, кстати, тоже нервничала. И тоже размышляла о чем-то, а на закономерные вопросы Ники отвечала, что все в порядке. Как обычно.
Вирус это какой-то, что ли?
Переночевать остановились уже когда солнце давно ушло за горизонт, а предвечерние сумерки уже почти превратились в ночь. Поужинали остатками припасов, выпили уже не отвара, всего лишь горячей воды. Травы, как и сушеные фрукты-ягоды уже несколько дней как закончились, оставив путешественников без бодрящего напитка.
Ника засыпала с трудом. Где-то вдалеке выл ветер, шелестела опавшая листва, холод забирался под одеяло, а мрачные мысли навевали тоску. Вдруг вспомнилась бабушка, что умерла за два года до глупого “попаданства”, уютная квартирка, Мурзик... Как он там? Забрали к себе соседи или пополнил ряды бездомных животных? Скорее, конечно, второе, но хотелось бы надеяться, что первое.