Хотя у самой Ники задача была несколько попроще.
Идея пришла ночью, когда она без сна смотрела в потолок и перебирала в уме все, чем можно нейтрализовать охрану поместья ― а лучше не только охрану. Яд должен был быть медленным, долгоиграющим и не смертельным ― убивать она была не готова. Плюс ― надежно нейтрализовывать и не вызывать подозрений в том, что это именно яд. Неплохой такой набор, правда?
Когда наконец ей пришел в голову ответ, Ника только хлопнула себя по лбу и раздраженно зашипела. Надо же, несколько дней перебирать варианты, вплоть до самых экзотических ― и не заметить возможности у себя под носом.
Ну что может быть банальнее и неподозрительнее, чем самое обычное пищевое отравление? Такое и на Земле случалось регулярно, а уж здесь... С останавливающим действием тоже все в порядке ― редко кто способен на активные действия, когда выворачивает наизнанку, в животе режет тупым ножом, а отхожее место требуется каждые пять минут.
Конечно, Ника прекрасно знала, что пищевые отравления не настолько безобидны, как думают многие, но все же с этим риском она готова была смириться. Ничего другого, столь же подходящего, ей в голову не пришло. Оставалось только надеяться, что тесты несчастных кроликах позволят правильно рассчитать дозу, не доводя до смертельной.
Вот только чтобы заняться тестами, нужно было получить нужный яд! А это не получалось никак, хотя, казалось, чего проще. Реши, как он должен выглядеть, как следует представь симптомы ― и готово. Вот только пока получалось одно из двух ― либо эликсир великолепно вызывал то самое отравление, но выглядел, пах или ощущался на вкус так, что о добавку в еде заметил бы кто угодно, либо по всем качествам напоминал воду ― но его действие оказывалось крайне своеобразным. И ничуть не похожим на то, что требовалось.
Не помогали даже медитации. А ведь это всего лишь попытка создать простейший яд, симптомы которого Ника пару раз испытывала на себе! На нечто более сложное она не думала и замахиваться. Хотя хотелось до безумия ― несколько промелькнувших в голове идей были не просто перспективными, а прямо-таки спасительными. Только вот концентрации для их осуществления не хватало катастрофически.
И, скорее всего, не будет хватать еще долго.
Со вздохом отставив в сторону плод многочасовых усилий ― на этот раз яд вышел мутно-зеленым и с приятным ореховым запахом ― Ника записала в журнал свои сегодняшние выводы и осмотрела очередной десяток обреченных кроликов. Завтра проверим, что у нее вышло на этот раз. Может, хоть что-то полезное? А то при воспоминании о получившемся три недели назад афродизиаке до сих пор хотелось нервно хихикать. Бедные животные тогда просто взбесились, но после окончания действия все равно умерли. Жаль ― она уже строила планы на то, как будет потихоньку приторговывать “зельем мужской силы”. Побег, конечно, побегом, но после него нужно где-то жить и что-то есть ― и лучше, если озаботиться этим уже сейчас.
Ника покачала головой, отгоняя лишние мысли, и отошла в противоположный от мини-лаборатории угол ― переодеваться. Идти на улицу в том, в чем она работала с ядами, было последней ступенью глупости. На одежду частенько попадали случайные капли, несколько раз Ника и вовсе проливала на себя особо невезучий пузырек, и если ей самой это ничем не грозило, то окружающим... Соприкосновение с отравленной тканью может, никого и не убьет, но помучатся точно заставит изрядно. Причем каким образом ― не предскажешь никак.
Так что осторожность, осторожность и еще раз осторожность. При выходе отсюда она засядет в купальню и еще раз переоденется. И только потом, окончательно уверившись, что все в порядке, пойдет к Шати.
Сестренка сегодня просила прийти пораньше. Интересно, зачем?
***
― Вот, посмотри. Нравится?
Ника потрясенно кивнула, почти лишившись дара речи. Когда сестра позвала ее к себе, она не знала, что и думать ― но уж никак не ожидала ничего подобного.
― Я, правда, еще не закончила, но госпожа Орин все равно посоветовала мне тебе показать. ― Шати выглядела смущенной и почти робкой. ― Правда все в порядке? Ничего не надо переделать?
― Нет, конечно! ― Ника мотнула головой так резко, что тяжелая коса, отросшая уже ниже лопаток, едва не взвилась в воздух. ― Все очень красиво. Я и не знал, что ты так умеешь. Точнее, ты говорила, но... Прямо не верится, что это мне.