Ламия кажется ещё немного сонной, словно поняв, что опасности нет, вернула себя в нормальное состояние, какой должен быть только проснувшийся человек.
— В этой корзине орязело вкусные были, вот я и не удержалась… А тогда ночь была, и я уснула.
— А подушка и одеяло откуда?
— … Не знаю. Она уже была здесь, когда я пришла. Может, другая ламия здесь спала?
А у меня другое предположение. Возможно, это богиня положила в эту корзину «орязело», чтобы заманить её. И подушку с одеялом для этого же положила. Да, сразу понятно, что ламия не очень умная. Предположу, что это ещё ребёнок. Или она просто слишком сонная?
— А как теб… вас зовут?
— Ммм? Анаэль.
— Анаэль… красивое имя.
— Мне мама его придумала.
И где ж была её мама, когда её дочку выгоняли из дома? Что там такого произошло?
Я решаю немного сбавить градус почтительности:
— Слушай, Анаэль, не хочешь пойти со мной?
— Ммм? — снова наклонила она голову на бок.
— Я совсем не знаю этого леса, так что мне понадобится проводник.
— Я тоже не знаю… — взгрустнула она, а заострённые ушки опустились, — Он слишком большой.
— В таком случае, лучше держаться вместе. Если что, будем помогать друг другу.
— Я мало что умею… — опустилась уже голова.
— … Всё равно пошли вместе. Одному идти будет скучно.
— Вы правда не против? — подняла она на меня взгляд исподлобья, а ушки мелко затряслись.
— Конечно, — кивнув.
— С-спасибо… — смущённо улыбнулась змейка и замялась: — А… А как вас зовут?
— Точно. Я же не представился… Я Анвил.
Интересно, почему именно она? В чём её особенность, что богиня решила свести нас двоих?
И почему я? Почему Богиня выбрала меня? Для чего я ей нужен? В чём моя особенность? Может, она посчитала меня достойным для спасения мира? Если да, то не имею ничего против. Главное, чтобы я насладился своими, как бы это не звучало, приключениями, а остальное не важно.
Глава 2
Сердечное дерево
В тени дерева на малиновой травке я сижу, скрестив ноги, а обвязавшая своё тело платком Анаэль обвила предплечье моей левой руки над рукавом рубашки. Вместе мы разглядываем содержимое корзины, в которой до этого спала змейка.
А оказалась в ней белая коробочка.
— Анаэль, ты её открывала?
— А как? — посмотрела ламия на меня.
— Смотри.
Я беру и открываю коробку. Внутри оказалась… пятисантиметровая баночка с таблетками внутри. А ещё бумажка с сообщением.
«Ваш организм не подготовлен к данному миру. Болезни, что для всех обитателей этого мира даже не ощутимые, для вас смертельно опасны. Пожалуйста, пейте это лекарство два раза в день, чтобы ваше тело стало как можно ближе к обитателям этого мира. Весь первый день не питайтесь продуктами этого мира, включая воду — это опасно.»
Понятно.
Я сразу же беру пластиковую бутылку воды из корзины, в которой спала Анаэль, закидываю одну таблетку в рот и запиваю её.
— Вкусно? — спросила Анаэль.
— Безвкусно.
— Можно попробовать?
— Нет, мне это необходимо, чтобы не умереть от болезней, а тебе без надобности.
— Поняла, — сказала она, но ушки всё равно опустились.
— Кстати, Анаэль, а что это за плоды на дереве?
Я показал пальцем на большие капли на дереве, а змейка проследила взглядом за ним.
— Это Гутто. Очень вкусный фрукт.
Я, конечно, пока не могу их есть, но набрать немного для Анаэль было бы не плохо.
— А как дерево называется?
— Эмм… — приложив палец к губам, — Вроде… Сердечное дерево.
Оригинально.
— А почему вокруг него всё такого цвета?
Змейка взглянула на меня и сказала:
— Не знаю.
— Хмм… а ты умеешь на деревья взбираться?
— Нет. Я упаду.
— Понятно… — сказал я, сосредоточенно смотря на фрукты, а потом посмотрел на летающее существо, что так и сидит на том же самом дереве, разглядывая нас.
Так… До этого он выглядел забавно, но теперь это меня пугает. Вдруг это на самом деле стайное животное, которое просто ждёт прибытия своих сородичей, чтобы растерзать нас?
— Анаэль, — начал я говорить шёпотом, — Ты видишь вон то красное животное? — показал я правой рукой в его сторону.
— Животное? — спросила ламия и посмотрела на четырехлапого «дракошу». Его уши всё так же стоят торчком, слушая нас.
Ламия неожиданно вздрогнула, а змеиная часть посильнее меня сжала.
— Это… — отвечает Анаэль, вглядываясь в животное, — Красная скатия.
— Нам следует его бояться?
— Сейчас — нет. Папа говорил, что большинство живых ненавидят запах сердечного дерева настолько сильно, что даже не подходят к нему. Если хищник видит у дерева свою добычу, он предпочитает подождать.