Лефтрин сдержал свое слово. Элис прежде и не замечала на палубе креплений, позволявших быстро поставить стены. Возведенные каюты не отличались ни красотой, ни просторностью, места в них оказалось не больше, чем в лошадином стойле, но они были отдельными. Когда в каютах повесили гамаки и сложили багаж пассажиров, Элис обнаружила, что может расставить свои сундуки так, чтобы соорудить для себя уютное маленькое логово. Теперь у неё есть место, где можно сидеть и вести записи. В её распоряжение предоставили даже лампу, хотя Лефтрин строго предупредил, что надо соблюдать осторожность. «Пролитое масло и открытый огонь на корабле — это не шутки», — заметил он. Их с Седриком каютки разделяла стена, и как только все стены поставили на место, он ушел к себе и закрыл дверь.
И оставался там до тех пор, пока корабль, отчалив от пристани Кассарика, по прошествии всего лишь часа не выполз на илистую отмель у драконьего пляжа. Выйдя на палубу, Седрик уже не выглядел таким недовольным. Возможность переодеться в чистое и уединиться для сна и трапезы, казалось, если и не вернула ему хорошее расположение духа, то слегка ободрила. Он не стал больше укорять Элис, однако холодным тоном дал понять, что не простил её. Она только покачала головой и отвернулась. С Седриком она разберется позже. А сейчас ничто и никто не помешает ей взглянуть на молодых драконов.
— Да они же огромные! — ошеломленно выдохнул Седрик. — Ты ведь не собираешься спускаться туда и бродить среди них?!
— Разумеется, собираюсь. Наконец-то!
Элис не хотела признаваться, что чувствует себя куда спокойнее, глядя на них с палубы «Смоляного».
Золотой дракон, лежавший дальше на берегу, неожиданно поднял голову. Маленькая фигурка рядом с ним пошевелилась. Дракон посмотрел на корабль, раздул ноздри, громко фыркнул и, поднявшись на ноги, неуклюже заковылял к ним.
— Чего ему надо? — беспокойно пробормотал Лефтрин.
Он смотрел, как дракон приближается к баркасу. Существо повертело головой на длинной шее, с любопытством осматривая «Смоляного» сверкающими черными глазами. Сделав ещё несколько шагов вперед, оно вытянуло шею и принялось обнюхивать баркас. Седрик отступил от фальшборта.
— Элис! — окликнул он.
Но она предпочла остаться рядом с капитаном, который не двинулся с места. Мгновение спустя дракон осторожно потерся головой о борт корабля. Смоляной даже не покачнулся, но Сварг и Хеннесси оказались в мгновение ока рядом с Лефтрином. Большой Эйдер вырос у них за спинами и хмуро уставился на дракона поверх голов. К ним присоединился кот Григсби. Он вспрыгнул на фальшборт и вытаращился на дракона, распушив полосатый хвост и ворча — видимо, ругая дракона на кошачьем языке.
— Он ничего плохого не делает, — вполголоса успокоил свою команду Лефтрин и положил руку на вздыбленную спину кота.
— Пока, — мрачно заметил Хеннесси.
— Это опасно? — спросила Элис.
— Не знаю, — отозвался Лефтрин. А когда рядом с драконом появилась девушка — видимо, хранительница, — тихо добавил: — Не думаю.
Несколько мгновений спустя огромное создание послушно последовало за девушкой вдоль берега обратно на нагретое солнцем местечко.
— Посмотри, как он сверкает на солнце! — ахнула Элис. — И отметины у него такие красивые! Потрясающие существа! Даже будучи ущербными, они невероятно красивы. Конечно, драконица там, на краю пляжа, прекраснее остальных, чего и следовало ожидать. Самки их расы всегда имеют роскошный окрас. Судя по тому, что мне удалось узнать, драконы могут быть самоуверенными и даже наглыми. Но ведь они наделены разумом, намного превосходящим человеческий, так что чего же ещё и ждать от таких созданий. Только взгляните на неё! Как играет солнце на её чешуе!
Синяя драконица и её хранительница находились довольно далеко, до них было не меньше сотни шагов. Элис не сомневалась, что её слова невозможно услышать на таком расстоянии. Но синяя самка, лежавшая на затвердевшем иле, внезапно подняла голову и в течение долгого мгновения взирала на Элис медными глазами.
А потом совершенно отчетливо произнесла:
— Это ты заговорила обо мне, женщина из Удачного?
Пятый день месяца Урожая, шестой год Вольного союза торговцев.
От Детози, смотрительницы голубятни в Трехоге, — Киму, в Кассарик.