Элис указала на Седрика.
— Я привела его с собой, чтобы он записывал все, чем ты пожелаешь поделиться со мной. Я прошу прощения, что он не может слышать тебя. Уверена, если бы он мог, то быстро бы понял, сколь ты мудра.
Дракон снова зарычал. Девчонка-хранительница посмотрела на Седрика и сказала:
— Небозевница говорит: даже если бы ты мог разбирать её слова, то, по её мнению, ты все равно не сумел бы понять, что она обладает разумом и мудростью. Потому что у тебя самого их попросту нет.
Этот «перевод» был сделан явно с намерением оскорбить. Девчонка стрельнула глазами в сторону Элис. Однако та если и поняла её враждебность, то не обратила внимания и тихо, но твердо сказала Седрику:
— Поговорим, когда я вернусь на корабль, Седрик. Если можно, оставь мне свои письменные принадлежности. Я попробую записать хоть что-нибудь из нашего разговора.
— Разумеется.
Он постарался, чтобы в ответе не прозвучали горечь и разочарование. И подумал, что давным-давно научился разговаривать учтиво даже после того, как Гест прилюдно устраивал ему словесную порку. Это было не так уж трудно. Главное — отказаться от малейших проявлений гордости. Но Седрик никогда не думал, что это умение пригодится ему в общении с Элис. Он отдал ей ящик с письменным прибором и мысленно злорадно усмехнулся, когда Элис охнула от неожиданной тяжести своей ноши.
«Пусть потаскает, — мстительно подумал Седрик. — Пусть поймет, на что я был готов ради неё. Может, хоть поблагодарит».
Он развернулся, чтобы уйти.
И тут с замиранием сердца Седрик вспомнил, что в ящике лежит ещё кое-что, чем ему совершенно не хотелось делиться с Элис. Он торопливо повернул обратно.
— Тебе будет тяжело носить все это. Может, оставить только бумагу, перо и чернила?
Элис не ожидала такой заботливости, и Седрик догадался, что от неё не укрылось его намерение насолить ей, вручив весь прибор целиком. Выглядела она до смешного растроганной. Седрик забрал у неё ящик и раскрыл его. Поднятая крышка заслоняла от Элис содержимое, но она и не заглядывала туда.
— Спасибо за понимание, Седрик, — тихо сказала она. — Я знаю, это нелегко — влезть в такую авантюру и вдруг обнаружить, что тебе недоступно лучшее в ней. Я хочу, чтобы ты знал: я не стала думать о тебе хуже. Такое могло случиться с кем угодно.
— Все хорошо, Элис. — Он постарался придать тону резкости.
Ну надо же! Ей показалось, что он расстроен из-за невозможности общаться с этим животным. И она жалела его. Седрик улыбнулся этой мысли и смягчился. Сколько лет он жалел её? Странно было теперь оказаться в другой роли. Странно и трогательно, что её волнует, не задеты ли его чувства.
— У меня полно дел на корабле. Надеюсь, ты вернешься к ужину?
— Думаю, даже раньше. Я не останусь тут в темноте, уверяю тебя. На сегодня будет вполне достаточно, если мы просто познакомимся и поладим с ней. Спасибо. Постараюсь не расходовать твои чернила зря.
— Расходуй, не стесняйся. До встречи.
Тимара следила за разговором разодетого мужчины и женщины из Удачного и удивлялась. Похоже, они близко знакомы — быть может, даже женаты. И напоминают её родителей — тоже кажутся и связанными друг с другом, и отстраненными одновременно. И общаются примерно так же.
Они оба ей уже не нравились. Мужчина — потому что не проявлял почтения к Небозевнице, а женщина — потому что увидела драконицу и захотела её себе. И похоже, она была способна завоевать драконицу, потому что знала, как её очаровать. Разве Небозевница не видит, что эта женщина просто льстит ей, опутывая цветистыми фразами и преувеличенной любезностью? Тимаре казалось, что драконицу должны были бы злить такие наглые попытки добиться её благорасположения. Но Небозевница, наоборот, явно наслаждалась этими непомерными похвалами. И даже открыто напрашивалась на них.
Да и женщина, в свой черед, была совершенно очарована драконицей. Тимара почти ощущала их взаимное притяжение, возникшее с первого взгляда. Это её раздражало.
Нет. Не просто раздражало. Девушка кипела от ревности, признавая, что остается не у дел. Она, Тимара, должна опекать дракона, а не эта смешная горожанка! Эта Элис не сможет ни прокормить Небозевницу, ни обиходить её. Как сумеет особа вроде неё, с дряблым телом и бледной кожей, идти следом за драконом вверх по реке, через густой лес? Как она сможет убить дичь, чтобы накормить подопечную, как справится с долгой и утомительной чисткой? Да никак! Почти весь день Тимара провела, отчищая шкуру Небозевницы, пока каждая чешуйка не засверкала. Она выскребла грязь из-под когтей драконицы, обобрала с её век и носа целую армию жучков-кровососов и даже расчистила место на берегу, чтобы Небозевница могла лежать не пачкаясь.