Балипер, все ещё скорбящий по Варкену, был угрюм и не желал сотрудничать. Плевок обеспечил им совершенно иное осложнение. С недавних пор наглый и опасно агрессивный серебряный желал, чтобы его чистило как можно больше хранителей, даря все свое внимание ему одному. Тимара обрадовалась, когда Элис с ещё влажной после мытья головой присоединилась к ним и заняла дракончика разговором. Несчастная Релпда вытерпела мытье, но все это время не сводила глаз с баркаса, явно тоскуя по Седрику. Тимара даже возмутилась за неё.
— Что за человек, спасенный драконом, может не обращать на бедняжку внимания? — сердито спросила она у Элис.
— Меня это не удивляет, — к изумлению Тимары, заступилась за Седрика Элис. — Ему сейчас хватает своих трудностей. Лучше пока что оставить его в покое.
Медная драконица высказалась ещё откровеннее.
— Мой хранитель! — зашипела она на Тимару.
И хотя из разинутой пасти не вырвалось облачка яда, Тимара больше не позволяла себе пренебрежительно отзываться о Седрике.
Когда вечер был уже в разгаре и все собрались у костра, чтобы поужинать и погреться у огня, Тимара заметила, что остальные уже оправляются от потерь. Она порадовалась за товарищей. Всем им недоставало рассказов Джесса. И когда Дэвви достал флейту и заиграл, то мелодия показалась какой-то тоненькой и бесприютной без губной гармошки охотника. Затем, к всеобщему изумлению, с баркаса пришла Беллин со своей флейтой. Не заставив себя упрашивать, она села рядом с мальчиком и подыграла ему, украсив мелодию роскошным сопровождением. Невозмутимый Сварг раскраснелся пуще жены, явно гордясь её талантом. Музыка была прекрасна.
Но именно в этот миг Тимара и ушла от костра. Потому что когда она обернулась, чтобы поделиться удивлением и восторгом с Рапскалем, того не оказалось рядом.
Казалось недопустимым и бессердечным забыть, хотя бы на несколько мгновений, что он погиб и больше не вернется. Она как будто предала их дружбу, и внезапно красота музыки начала её ранить. Тимаре пришлось уйти от тех, кто наслаждался мелодией у костра. Она, спотыкаясь, шагала сквозь темноту, пока не вышла на берег ручья. Здесь она присела на поваленное дерево и прислушалась к журчанью воды. Отсюда казалось, что свет, тепло и музыка за спиной приходят откуда-то из иного мира. И Тимара не знала, принадлежит ли к нему до сих пор.
Лесная тишина вовсе не казалась ей тишиной. Ручей струился, во мху и под корой гудели насекомые. Где-то наверху какое-то небольшое когтистое животное пробиралось по ветвям — должно быть, маленький древесный кот охотился на ящериц, оцепеневших с приходом вечерней прохлады. Тимара старательно вслушивалась и наконец услышала мягкий прыжок и тоненький писк, а затем хищник коротко и удовлетворенно мурлыкнул и целеустремленно удалился. Наверное, понес добычу в какое-нибудь укромное место, чтобы сполна насладиться ею.
— А что если я просто останусь здесь? — тихонько спросила Тимара у ночи. — Чистая вода. Самая твердая почва, какую я вообще видела. И на дне ручья песок, а не ил. И охота должна быть хорошая. Что мне ещё нужно, чего я здесь не найду?
— Компания? — предложил из темноты Татс.
Девушка обернулась и увидела его силуэт в оранжевом отсвете костра.
— Или с тебя уже довольно людей? Ты не против, если я к тебе присоединюсь?
Вместо ответа она молча подвинулась на бревне. Тимара сама не знала, каким был бы её ответ.
— Сейчас он уже всех поднял бы на ноги и втянул в пляску вокруг костра, — проговорил Татс в пространство.
Тимара молча кивнула. Он взял её за руку. Она позволила ему. Татс в темноте погладил её кисть, провел большим пальцем по ладони, сплел вместе их пальцы. Коснулся ногтями её когтей.
— Помнишь времена, когда ты считала, что иметь когти плохо? — как будто между делом спросил он.
Тимара отдернула руку к себе на колено, внезапно смутившись.
— Не поручусь, что я когда-то действительно так считала. Они всегда служили мне верой и правдой. Просто я знала, что все остальные твердо уверены, будто этот недостаток непростителен.
— Что ж, я уже не однажды за наш поход пожалел, что у меня таких нет.
Татс снова непринужденно поймал её руку и согрел между ладоней. Было приятно. Тимара не замечала даже, что рука ноет, пока Татс нежно не потер её, унимая боль. Напряжение начало покидать её тело. Татс придвинулся чуть ближе.
— Дай другую руку, — попросил он, и Тимара, не задумываясь, послушалась.
Он сжал её руки в ладонях, осторожно растирая их.
Оба немного помолчали. До них доносился шум от костра, кто-то из драконов встревоженно крикнул, но это была не Синтара, и Тимара не обратила внимания. Когда Татс обнял её за плечи и притянул поближе, устроив её голову у себя на плече, она не стала возражать. Он прижался щекой к её волосам. И Тимара не удивилась, когда Татс потянулся к ней, чтобы поцеловать. Было так просто позволить ему это, позволить теплу ощущений, разлившемуся по телу, прогнать прочь все мысли.