— Я устал от притворства! — объявил Грефт, и в голосе его звучало такое разочарование, такой надлом, что сердце девушки на миг сдавило жалостью. — Я думал, что Совет наконец дает нам шанс. Я думал, что у меня появилось какое-то будущее. Вот почему я согласился, — признался Грефт и снова обвел всех обвиняющим взглядом. — Я пытался вам показать, что все может быть по-другому, что мы можем все изменить. Но некоторые из вас не хотели никаких перемен, — мрачно заключил он, покосившись на Тимару. — А другие хотели, чтобы кто-то другой думал за них и указывал им, что делать!
Теперь он с упреком уставился на Бокстера. Кейз шагнул к брату и положил руку ему на плечо, но Сварг так до сих пор и не выпустил юношу.
— Са, как же я устал! — прокричал Грефт в темноту и снова гневно сверкнул глазами. — Но никто из вас меня толком не слушал. И тогда Джесс объяснил мне, почему. Рассказал, какая паутина лжи опутывает весь этот поход. Что ж, теперь его нет, он погиб, и я не верю, что это был несчастный случай. А затем я услышал, что некоторые драконы сознательно изменяют своих хранителей, дали им свою кровь, чтобы те переродились. Но только не Кало, нет. Не для Грефта. Ни в коем случае не для Грефта. Я заботился об этом чудовище. Я охотился для него, кормил его, чистил, соскребал с него грязь. Но дал ли он мне хоть каплю крови, хоть одну чешуйку? Нет. Ни для того, чтобы меня изменить, ни для того, чтобы вылечить, ни для того, чтобы я мог их продать и начать новую жизнь.
Он снова огляделся, злобный и самоуверенный. Кровь сочилась из его царапин. Теперь Тимара догадывалась, что Кало схватил его зубами и отшвырнул, ободрав кожу. Удивляло лишь то, что дракон не перекусил его пополам и не съел.
— Я всегда знал, что мне достанется меньше, чем остальным, — с неожиданным спокойствием продолжил Грефт. — И уважения. И даже времени. Такие люди, как я, как мы все, умирают молодыми. Если только дракон не позаботится о нас и не продлит нам жизнь. Теперь я это знаю. Я слышал, как Сильве с Харрикином ночью разговаривали о том, что могут не торопиться, ведь после того, как драконы их переродят, у них будут, наверное, ещё сотни лет. Но только не у Грефта. Не у меня. И сегодня я пошел взять то, что полагалось мне по праву. Я чистил Кало и кормил — кто бы мог подумать, что он откажет мне в единственной чешуйке, в паре капель крови. Но нет. Нет.
Грефт засопел и в очередной раз обвел всех взглядом. Медленно покачал головой, как будто не мог поверить в свое невезение, в жестокость судьбы, приведшей его сюда.
— Я скоро умру, — объявил он наконец, явно обвиняя в этом всех собравшихся. — Внутри меня все разладилось. Моё тело выходит из строя. Живот болит, когда я голоден, но когда я ем, становится ещё хуже. Рот изменился настолько, что я не могу жевать или хотя бы полностью сомкнуть челюсти. Глаза пересыхают, но я не могу до конца опустить веки. Все, что казалось простым, дается с трудом. Мне не хватает воздуха, если дышать носом, а когда я дышу ртом, горло пересыхает и трескается, и я плююсь кровью.
Взгляд Грефта ещё раз обежал всех и остановился на Тимаре.
— Такая вот жизнь, — произнес он тихо. — Или смерть. Смерть того, кто меняется без помощи дракона. Смерть того, кого Дождевые чащобы отметили так сильно, что ему не светит дожить до зрелости, не говоря уже о старости.
Внезапно он остался стоять один в кольце людей, и никто не прикасался к нему. Когда Грефт пошел прочь, все молча расступились, пропуская его. Элис наклонилась и подняла склянку, выпавшую из его кармана. А затем с ужасом глянула на Седрика.
— Похоже на пузырек из-под чернил, — заметила она.
Седрик пожал плечами. Губы его были плотно стиснуты, лицо побледнело. Он выглядел больным. Карсон подошел к нему. Элис медленно перевела взгляд на Лефтрина.
— Это ведь неправда? Охотник солгал этому мальчику?
Лефтрин долго смотрел на неё в тишине. Обвел взглядом ждущих хранителей.
— Кое-кто думал, что может заставить меня участвовать в чем-то подобном. Они узнали о «Смоляном», как много в нем диводрева. Но я не соглашался на это, Элис. Не соглашался и никогда бы на это не пошел.
На лбу Элис пролегла тоненькая морщинка.