Мышцы на широкой спине Совершенного напряглись, и Элис ощутила укол страха. Но когда он снова повернулся к ней, в его голубых глазах светилась искорка уважения, которой прежде не было. Совершенный медленно кивнул.
— Верно сказано. Но все же когда ты будешь исследовать этих тварей, прошу тебя помнить: они не могут свидетельствовать о том, какими были драконы. Я слышал, что половина из них вылупились без наследственной памяти. Как они могут быть драконами, если появились на свет, не зная, кто такой дракон?
Это замечание повернуло мысли Элис в новое русло.
— Но ты-то знаешь. Потому что, несмотря на форму, в которой ты ныне обитаешь, твоя драконья память должна была остаться нетронутой. — Она крепко стиснула фальшборт, воодушевленная неожиданной надеждой. — О Совершенный, можешь ли ты рассказать мне о них? Ты ведь настоящий кладезь знаний! Мне хочется услышать твои воспоминания! Сама идея, что драконы могут помнить свои прошлые жизни, слишком грандиозна, чтобы человек был в состоянии её осмыслить. Я бы так хотела услышать то, что ты пожелаешь мне рассказать, и записать твое повествование. Один такой разговор уже сделает моё путешествие не напрасным! Прошу тебя, обещай, что ты поделишься своей памятью!
Последовало напряженное молчание.
— Элис, — предупреждающе произнес Седрик, — наверное, тебе лучше отойти от борта.
Но она продолжала стоять на месте, хотя тоже ощутила волну беспокойства, пробежавшую по кораблю. Его движение утратило плавность, палуба под ногами слегка дрогнула. Даже ветер, дувший в лицо, сделался холоднее — или это ей показалось? И в этом гулком безмолвии прозвучали слова Совершенного:
— Я предпочитаю не помнить.
Они как будто разрушили заклятие. Звуки и жизнь неожиданно вернулись в мир. Позади себя Элис услышала чей-то топот. Раздался женский голос:
— Ты огорчаешь мой корабль, госпожа. Я должна просить тебя покинуть бак.
— Она не огорчает меня, Альтия, — возразил Совершенный.
Элис повернулась и оказалась лицом к лицу с капитанской женой. Она уже видела Альтию, когда садилась на корабль, и даже несколько раз беседовала с ней, но чувствовала себя в её присутствии неуютно. Альтия была невысокой, с длинными черными волосами, которые собирала в хвост. Носила она матросскую робу — правда, из тонкой ткани и хорошо пошитую. Это смотрелось странно — женщина в штанах и рубахе! Менее подходящее для достойной женщины одеяние Элис и вообразить не могла, и все же сама неуместность этого костюма, казалось, подчеркивала женственность форм Альтии. Глаза у неё были темными, и сейчас в них полыхал то ли гнев, то ли страх. Элис отступила на шаг и коснулась ладонью руки Седрика. Тот повернулся так, чтобы встать между женщинами, и сказал:
— Я уверен, что госпожа не хотела ничего плохого. Корабль сам попросил нас прийти и поговорить с ним.
— Да, так и было, — подтвердил Совершенный. Он повернулся, бросив на них взгляд через плечо. — Ничего плохого не случилось, Альтия, уверяю тебя. Мы говорили о драконах, и, естественно, она спросила меня, помню ли я о том, каково быть одним из них. Я ответил, что предпочитаю ничего не помнить.
— О, кораблик, — произнесла Альтия, и у Элис возникло чувство, будто её, Элис Финбок, здесь вообще нет.
Альтия Трелл даже не взглянула на неё, шагнув на нос, туда, где прежде стояла Элис. Прислонившись к борту, жена капитана уставилась вперед, на реку, словно слившись мысленно с кораблем.
— Сасенный! — раздался вдруг позади них писклявый детский голос.
Элис обернулась и увидела, что на бак карабкается мальчик трех-четырех лет от роду. Босоногий и голорукий, он почти дочерна загорел на солнце. Промчавшись на самый нос корабля, ребёнок упал на четвереньки и просунул голову под ограждение. Элис ахнула — ей показалось, что он вот-вот вылетит за борт. Но вместо этого мальчишка закричал:
— Сасенный, тебе холосё?
Детский голосок был полон тревоги. Корабль повернул голову и посмотрел на ребёнка. Губы изваяния странно дрогнули, а потом растянулись в улыбке, преобразившей его лицо.
— Все хорошо.
— Лови мя! — велел мальчишка и, прежде чем мать успела обернуться к нему, бросился в подставленные руки фигуры. — Полетай мя! — велел непоседа. — Полетай мя, как длакон!
И без единого слова корабль повиновался ему. Держа ребёнка в сложенных чашей огромных ладонях, Совершенный раскачивал его взад-вперед. Мальчик бесстрашно навалился грудью на сплетенные пальцы фигуры и раскинул ручонки в стороны, словно крылья. Корабль осторожно покачивал ладонями, ребёнок наклонялся то вправо, то влево, изображая полет и весело повизгивая. Напряжение, витавшее в воздухе, неожиданно ушло. Элис гадала, помнит ли ещё Совершенный об их присутствии.