В квартире громыхнуло, гул игломёта моментально оборвался, но стремительно взлетевший по ступенькам лингер на всякий случай выстрелил ещё несколько раз и только после этого осторожно приблизился к настежь распахнутой двери. Внимательно оглядел задымлённое помещение и обернулся ко мне:
— С твоим что?
— Я… — Взгляд остановился на неподвижно замершем теле. Я?! — Я его… Он мёртв…
Примчавшиеся на звуки стрельбы оперативники Агентства моментально сориентировались в случившемся и, прикрывая друг друга, заскочили в квартиру. Лингер молча проскользнул вслед за ними.
А я ошалело огляделся по сторонам и провёл ладонью по лицу. Непонятно с чего начал бить озноб, доносившаяся от распахнутой двери гарь и вовсе заставила прикрыть рукавом спецовки нос, пережидая, когда отступит подкатившая к горлу тошнота. С трудом понимая, где нахожусь, я медленно опустился на корточки и вытянул из пола глубоко засевший в бетоне нож. Щёлкнул переключателем, и светившееся голубоватым сиянием лезвие потускнело. Второй щелчок — и с тихим шорохом оно спряталось в рукояти.
И эти простые действия словно вывели меня из ступора. Заполнявший голову туман сгинул без следа, и впервые за долгое время я вновь стал самим собой.
«Не такая уж надёжная штука психологическая реабилитация, выходит»… — Именно эта мысль пришла в голову, когда я кое-как очухался и, потирая ушибленный об пол при падении лоб, поднялся на ноги. Тело было будто чужое, никак не удавалось отдышаться и унять колотившую меня дрожь.
Появившийся из квартиры инквизитор молча опустился рядом с лежавшим в подъезде мертвецом и ухватил его за волосы. Пальцы легко пробежались по затылку покойника, а уже через пару мгновений лингер вытер ладони об одежду убитого и направился к входной двери.
— Пошли, — не оборачиваясь, бросил он, и меня передёрнуло от отвращения.
Иди с этим?! Пальцы сжались на рукояти ножа, но я сумел пересилить себя и спрятал выкидуху в карман. Несколько раз глубоко вздохнул и обречённо поплёлся вслед за лингером. Желание загнать в спину инопланетному выродку силовой клинок никуда не делось, но…
Но… ты ведь не хочешь опять загреметь в Зета-8 и закончить жизнь безвольной куклой?
Нет? Тогда заткнись и делай, что говорят!
Лингер дождался меня у флаера. Внимательно оглядел с ног до головы, но ничего говорить не стал и молча залез на место пилота. Невольно поёжившись от чуть ли не физически давившего на плечи серого неба над головой, я уселся в соседнее сиденье и провёл рукой по облепившим голову датчикам:
— Можно снять?
Инквизитор указал на люк утилизатора.
— А теперь куда, э… достопочтенный? — зашарил по карманам серой спецовки я. Ни сигарет, ни кредиток. Бесправное существо, да и только.
— В Агентство, — приложив ладонь к сканеру системы безопасности, активировал антигравитационный движок инквизитор.
Я проводил взглядом приткнувшийся к торцу жилого дома магазинчик, несомненно способный обеспечить меня и куревом, и выпивкой, тяжело вздохнул и закрыл глаза.
Да гори оно всё синим пламенем! И особенно эта страхолюдина рядом! И зачем он только меня в это дело втянул?
А действительно: зачем?
— Ты ксенофоб? — неожиданно нарушил затянувшееся молчание инквизитор.
— С чего бы это? — От неожиданности я даже опешил. Ксенофоб ли я? Ну, скорее, как в старинном анекдоте: ненавижу всех одинаково. — Не замечал за собой. А с какой целью, достопочтенный, интересуетесь?
— Не могу понять, — то ли транслятор не передал явственно прозвучавшую в моём ответе издёвку, то ли лингер просто решил не обращать на неё внимания, — почему человек с твоими данными оказался на курсах психологической коррекции, а не в Агентстве?
— Не повезло, — усмехнулся я. — Связался с плохой компанией.
— Да? — и не подумал удовлетвориться таким ответом инквизитор. — А судя по досье, ты намеренно сделал свой выбор.
— Сделал, чего уж там, — не стал спорить я. Хотели ли мы изменить мир? Чёрта с два! Не знаю, как остальные, а уж я-то был до конца откровенен с самим собой. Нам просто ничего другого не оставалось. Кучкой выродков, которым больше незачем жить, вот кем на самом деле мы являлись. Только это вовсе не означало, что наши тогдашние оппоненты — ангелы в белых одеждах. Вовсе нет. Скорее даже наоборот…
В этот момент флаер резко ушёл влево, и ослепительный луч боевого лазера на пару ладоней разминулся с прозрачным куполом кабины. Не теряя ни мгновенья, инквизитор бросил машину в другую сторону, и второй выстрел тоже впустую истаял в сером небе.
— Что за чёрт?!
Мой возглас так и остался без ответа — у лингера появились куда более важные дела, чем отвечать на дурацкие вопросы: из-за соседних домов вынырнул флаер, как две капли воды похожий на наш. Вот только устраивать гонки никто не собирался: оставляя позади себя белый выхлоп, к нам устремилась самонаводящаяся ракета. Штука хоть и устаревшая, зато безотказная. Радовало одно: по лётным характеристикам с флаером ей тягаться не по силам.
Тем не менее, лингер принялся набирать скорость как-то очень уж неторопливо и лишь в самый последний момент избежал попадания, заложив крутой вираж. Едва не шаркнув стабилизатором по пронёсшейся мимо стене дома, мы свернули в узенький переулок, и тут же сзади рванула не сумевшая повторить этот маневр ракета.
Короткая судорога нагнавшей нас взрывной волны тряхнула машину, но разворачивавший летательный аппарат инквизитор не обратил на болтанку никакого внимания. Резко набирая высоту, он направил флаер обратно на улицу.
Мелькнул сбоку развороченный взрывом торец высотки, и в следующий миг мы выскочили из переулка на уровне восьмого этажа. Понадеявшийся на ракету пилот нёсшегося за нами флаера слишком поздно осознал в прямом смысле слова нависшую над ними опасность и ничего предпринять уже не успел: наложением гравитационных полей чужую машину буквально вдавило в асфальт. Громыхнул взрыв, во все стороны полетели искорёженные обломки летательного аппарата и куски дорожного покрытия.
И всё же радоваться чудесному спасению оказалось рано — по куполу кабины будто хлестнула стальная плеть. Бронестекло вмиг покрылось трещинами, но очередь из крупнокалиберного игломёта всё же выдержало. Бронестекло выдержало — а вот обшивка оказалась не столь надёжной преградой для располосовавших брюхо флаера снарядов. И, резко дёрнувшись, машина стремительно ухнула вниз.
Впрочем, как выяснилось буквально мгновенье спустя, столь резкое снижение было делом рук инквизитора. Выведя нас из-под обстрела, он в метре от земли прервал стремительное пике и, распахнув дверцу, метнулся наружу. Я — следом.
И вовремя: рубином полыхнувший луч боевого лазера раскромсал флаер ещё до того, как транспорт рухнул на газон перед многострадальной высоткой.
Едва успев откатиться от проредившей газонную траву очереди из ручного игломёта, я бросился к дому, но, не добежав пару шагов до спасительного угла, распластался на земле. Чутьё не подвело: выбивая бетонную крошку, по стене прямо над моей головой хлестнули стальные иглы.
Где-то на другой стороне улицы засверкали вспышки разрядника, и, выгадав момент, я перекатился вплотную к дому. Заскочил за угол и чуть не врезался в парня с тубой одноразового лазера на плече. От неожиданности тот замешкался и пропустил прямой в челюсть. Голова его мотнулась, лазер полетел на землю, и всё же бандит моментально разорвал дистанцию и сунул руку под куртку. В последний момент мне удалось полоснуть ему по правому предплечью силовым клинком; взвывший от боли парень машинально зажал неглубокий, в общем-то, порез и пропустил удар рукоятью ножа в висок. Аут.
Выудив из кобуры надолго отправленного в забытьё бандита игломёт, я осторожно выглянул из-за угла и тут же спрятался обратно: прямо перед лицом во все стороны брызнуло бетонное крошево. Схоронившийся где-то на той стороне улицы стрелок про меня не забыл.