И услышал треск.
Не прерывая траектории движения, развернул перед собой, завел руку под крыло, вперед и верх, ударил по внутренней стороне колена, уронил, упал сверху и дожал, наслаждаясь от ощущения рвущихся под пальцами перепонок и выворачивающихся сухожилий.
Со всех сторон уже бежали патрульные, и полковник орал, что надо быстрее отстегнуть оружейные протезы. Ему надо – пусть сам и отстегивает. Я поднялся, отряхиваясь:
– Вы, мать вашу, фиксировали своим сканером геометрию лица или сердечный ритм хотя бы, или только чип-кодом ограничились?
– Биометрическая идентификация? Зачем? И так же видно, что архангел. Счас всё оформим, по протоколу, не волнуйся. – Полковник присел на корточки возле корчащегося на уличном покрытии тела. – Лихо ты его уделал, консультант. А с виду – хлюпик хлюпиком, и врёшь же, вдобавок, на ходу, не краснея – технари, звезды-зажигалки.
– Не вру – манипулирую информацией.
– Точно. Кстати, а я вот не понял – на дюзе же, как минимум, маркировка должна быть нанесена.
– Что? А, надпись… на втором бастион-сателлите восемь маневровых дюз вместо обычных двенадцати. Несерийная модель или что-то вроде. Нет девятой дюзы на «двойке» – поэтому ничего и не написано.
– И в этом весь прикол? – разочарованно протянул полковник.
– Нет. Прикол в том, что на второй дюзе девятого бастеллита написано «Наташа».
– Чего это значит?
– Самый первый главтехник «девятки» с ней постоянно мучился. С дюзой.
– И что?
– Он был турок по национальности.
– Ничего не понял. – Полковник замотал головой.
– Это бы мало кто понял. Но «девятка» до сих пор – самый живучий бастеллит на «Небесной». Поэтому надпись регулярно подновляют.
Архангел, судя по глазам, тоже хотел со мной поговорить, но был занят тем, что стонал от боли. Наверное, мне стоило извиниться перед ним. Потом.
Прежде чем дать допуск в изолятор, полковник устроил мне форменный допрос.
– Не, ну как ты догадался?
– О чем? – непонимающе хлопал глазами я.
– Маскарад. Оружейные протезы – копия, игрушка. Крылья, лапы – пластика от косметической клиники. Реалов вложено немеряно, даже в долги залез. Плюс на чип-код установлена простенькая программа-обманка. Короче – сплошной муляж, но качество – навскидку не придерешься. Бывают же шизоиды.
– Рекреатор плачет по нему… – сочувственно кивнул я, – кто ж мог знать. Я по обстоятельствам действовал. Вооруженный архангел посреди ж города. Работал на задержание.
– Ну-ну, – улыбнулся полковник. – Соображаешь. Если разобраться, нам ему и предъявить нечего – даже чип-код не перепрошивался по-настоящему, разве что военные ему кишки извлекут – где он идентификационные данные реального архангела раскопал. Только, думаю, и там все гладко. Дальше штрафа не пойдет дело. Зато ты этому агнцу невинному столько костей переломал, что смотреть грустно. По судам тебя затаскать – как нечего делать, если признаешься.
– Мне, может, еще и объяснительную написать?
– Да не кипятись, я ж тебя на детектор не волоку, – расхохотался полковник и добавил: – Ты и его обдуришь. Ладно, иди к своему херувиму, не колоти только, покайся лучше.
Мой подопечный выглядел не настолько уж плохо, как расписал полковник. То, что не противилось действию стимуляторов, благополучно затягивалось. С крылом обстояло хуже – механизм регенерации игнорировал его наличие в организме, вдобавок в округе не нашлось специалиста, взявшегося его вправить. Сейчас болтающееся крыло доставляло хозяину заметный дискомфорт.
Но держался парень неплохо. Поприветствовал, зыркнул исподлобья, подал здоровую левую руку и начал первым:
– Интересно – зачем это всё?
Я кивнул, хотя, в общем-то, знал ответ.
– В архангелы не взяли. Из-за антропометрии. Грезил с пелёнок – модели, порталы, форумы…
– Понятно.
– Что вам может быть понятно? Когда делали трансплантацию, предупредили, что она нефункциональная, но я все равно верил – смогу полететь…
Беседа не клеилась – зря я сюда пришел.
– Не стоит верить в сказки, а тем более – их придумывать.
– Да, может быть. А может – и нет. – Он помолчал, я тоже. – Что вы хотели сказать мне тогда, перед тем, как ударили?
– Ерунда. Отвлекал внимание. Или извиниться хотел.
Просить прощения всегда трудно.
– Мне показалось – что-то про Эридан.
Нет, в сказки верить все-таки не стоит.
– Эри? Рассказывают, там был ад. Каждый считал своим долгом распять перед смертью десантника.
– Рассказывают?
– Да, некоторых все же удалось вытащить. Чтобы протолкаться к ботам-эвакуаторам, гражданских истребляли тысячами. Об этом не говорят на форумах?
– Но почему?
– Те, кого сняли с планеты, уже не хотели быть архангелами. Совсем. Извини.
Я направился к выходу.
– Постойте. Скажите – как вы меня просчитали?
Полковника тоже это интересовало, только тому оно точно без надобности. Можно было рассказать про сомнения. Про лишний вес, про неуверенную походку, про стволы костылей или отсутствие должной реакции. У шлюза я на мгновение обернулся:
– Мечтать летать и страдать без полетов – совершенно разные вещи. В твоем взгляде не было тоски.
И вышел.
Если бы ты знал, сынок, как болят крылья, даже если на их месте только невидимые под косметическим швом шрамы…
Майк Гелприн
Ромб
Достигнув городских предместий, антиграв сбросил скорость и пошёл на снижение.
– Рекомендую посетить… – привычно начал пилот.
Он оборвал фразу на середине. Четверо пассажиров не походили на неопытных туристов, которым можно запросто всучить купоны казино или ночных клубов. Впрочем, на опытных туристов они не походили тоже. Пилот поморщился: за многие годы, что гонял антиграв из космопорта в столицу, он научился безошибочно определять размеры чаевых и комиссионных. От этой четвёрки следовало ожидать конфетный фантик. Пилот бросил в салон беглый взгляд. Строгие, сосредоточенные лица у всех четверых. Неброская одежда. Бесстрастные, словно смотрят в никуда, взгляды. И широкий серебристый обруч, стягивающий лоб, – у каждого. Жлобы окольцованные, с неприязнью подумал пилот, отвернувшись от пассажиров.
– Приятного отдыха, – пожелал он, стоило машине приземлиться на посадочную площадку у здания аэроулья.
Никто из пассажиров не ответил. Один за другим они протиснулись сквозь выходную дверь. Последний на миг задержался в проёме, небрежно бросил в пневмоприёмник пластиковый жетон. Пилот понимающе кивнул: он не ошибся, чаевыми здесь и не пахло. Жетонами рассчитывались служащие федерации – чиновники, вояки, полицейские и прочие малоперспективные по части нажиться на них дармоеды. Пилот вздохнул и вызвал диспетчерскую – теперь ему предстояло промаяться полдня в ожидании новых клиентов.
Двигаясь в затылок друг другу, четверо пересекли забитую летательной техникой площадку и достигли подножия аэроулья. Молча пожав друг другу руки, разошлись в разные стороны.
Утруждать себя выбором отеля Юг не стал, а попросту направился к первому попавшемуся.
– Номер на четверых, пожалуйста, – улыбнулся он клерку за регистрационной стойкой.
– Конечно, сэр. Желаете стандартный или, может быть, оверстандарт? Имеются также люксы.
Юг на секунду помедлил с ответом. Вопрос требовал обсуждения с остальными, и он коснулся пальцем серебристого обруча у виска.
– Похрен, – выразил мнение о номере Восток.
– Пожалуй, и мне, – поддержал Запад.
Север не отозвался. Юг вдавил обруч в висок чуть сильнее, увеличив уровень пси-связи с Севером до сорока процентов от максимального. Понимающе хмыкнул – тот уже вовсю любезничал с фигуристой блондой на фоне барной стойки, а значит, от обсуждений внутри ромба воздерживался.