— Вы его помните? — удивился Варн. — И даже почти дословно.
— Во-первых, я с ним согласен. А во-вторых, грешно забывать учителей.
Имени опального, исчезнувшего — вышел из дома, в университет не пришёл, домой не вернулся, тела ни в одном морге не нашли, полиция искать отказалась — учёного, коллеги и учителя, оба не назвали, не столько из опасения подслушки, сколько по привычке не произносить вслух того, что может оказаться опасным.
— И если не успеем, — кивнул Варн, — то после неё думать об этом будет просто некому.
— И похоже, — подхватил Туал, — это поняли не только мы. Или начинают понимать.
— Не обольщайтесь. Принятые решения могут только усугубить проблему.
— Профессор, любое решение любой проблемы изменяет всю сетку и усугубляет другие узлы.
— Реальность как сеть… — Варн улыбнулся. — Что ж, я согласен, в этом контексте теория сети вполне оптимальна. И учтите, при недостатке информации вероятность верного решения очень мала.
— Да, профессор, разумеется, именно так. Но отказ от решения более губителен. А полной информации у нас нет и, боюсь, уже не будет. Наше прошлое настолько обрывочно и фрагментарно, что настоящее непонятно, а будущее непредсказуемо.
— Не прошлое, — строго поправил Варн. — Прошлое как раз неизменно, а обрывочны и фрагментарны наши знания о нём.
— И, — Туал даже подался вперёд, — как вы думаете, профессор, насколько велики шансы когда-нибудь восполнить пробелы?
Варн невесело рассмеялся.
— Верите в подвалы Дома-на-Холме, где хранится всё? Уверяю вас, и они знают не всё. Далеко не всё. Да, есть закрытые хранилища, тайные хранилища и забытые хранилища. Но и там только обрывки, бессвязные фрагменты. Сколько было династий?
Туал немедленно ощутил себя на экзамене и даже сел навытяжку.
— Три династии Тёмных Веков, пять династий Великого Пути, "короткие" династии Огненного Очищения, двенадцать династий Великой Империи…
— Стоп, — Варн выставил ладонь останавливающим жестом. — Вы думаете, что на все Тёмные века пришлось только три династии?
— Да, — Туал мотнул головой, стряхивая наваждение. — Тем более что от того времени сохранились только легенды победителей.
— Вот именно. Три династии победителей, с полным отсутствием какой-либо информации о переходах от одной династии к другой. О побеждённых мы ничего не знаем. А что мы знаем о Великом Пути? Пять династий на сто семей. Имена династий не совпадают с именами семей.
— А сами имена нам непонятны, — сразу подхватил Туал. — Да, как вы думаете, профессор, когда у дуггуров сменился язык?
Варн хмыкнул с грустной насмешкой.
— С равной вероятностью правы предположения, что сменились имена и названия, а язык остался прежним.
— Есть и такая гипотеза? — удивился Туал.
— И много других, — кивнул Варн. — И все они непроверяемы и недоказуемы в силу отсутствия источников…
— Которые старательно уничтожались, — закончил фразу Туал. — Каждая новая династия начинала с того, что уничтожала документы предыдущей.
— Историю пишут победители, — повторил Варн. — Но вернёмся к вашей работе.
Дверь кабинета внезапно распахнулась.
— Дедушка… Ой!
Влетевшая первой в кабинет девочка в форме Академической женской гимназии остановилась и, смущённо-кокетливо улыбнувшись, присела в правильном церемонном реверансе. Вошедший следом мальчик в форме Университетского пансиона вежливо склонил голову, приветствуя гостя, а в дверях стоял и улыбался юноша в мундире Политехнической Академии. Дети Кервина — догадался Туал. Ну, конечно, завтра начинаются новогодние каникулы. Варн строго посмотрел на внуков и улыбнулся им.
— Надеюсь, всё благополучно.
Это не было вопросом, но все трое дружно закивали.
— Тогда идите к бабушке. Всё расскажете потом.
Дружные кивки, ещё один реверанс и лёгкий полупоклон, и дверь закрылась.
Туал посмотрел на профессора и медленно, как будто что-то преодолевая, сказал:
— В университете появился новый… очень радикально настроенный…
— Я слышал о нём, — кивнул Варн. — Но это на нашем, историко-философском. А Политех не трогают. Им нужны технари. Там и лёгкую фронду допускают.
— Гуманитариев всегда давили, — согласился Туал. — Я только готовился поступать, когда отец меня предупредил.
— Ну что вы, — усмехнулся Варн. — Это давняя традиция нашего факультета. Меня об этом предупреждал ещё мой дед. Антимонархический или монархический — неважно — но всегда противоправительственный кружок. Каждые два-три года его раскрывают, участников ловят и карают, а руководитель набирает из первокурсников новый состав. Да, о новом… м-м-м… идеологе я слышал. Говорят, был обычным рядовым участником. Потом как раз во время очередного разгрома уехал к родичам на неделю, и вернулся таким радикалом!